Пролог

Пустой тихий двор-колодец. Сумерки. Халва из грязного снега.

Ярко освещенное окно четвертого этажа открыто нараспашку, виднеются углы кухонных шкафов. На подоконнике сидит девушка, ноги спустила на улицу. В одних трусах и бесформенной блузке. Курит. По двору волочится темная фигура в куртке с поднятым капюшоном. Мех, как у ежа иголки, в разные стороны торчит.

Девушка (по-пьяному громко). Мужчина! Эй! Вы слышите? Мужчина!

Фигура замедляет шаг, но не останавливается.

Вы что, не мужчина? Почему вы не останавливаетесь?

Алексей поднимает голову. На его неожиданно немолодое лицо падает свет с кухни.

Алексей. Ну, мужчина! Что мне теперь, застрелиться?

Девушка. Почему вы не говорите, что я простужусь?

Алексей. Мне наплевать.

Девушка. Вы так только с пьяными разговариваете? А я совсем не пьяная.

Алексей. Я со всеми так разговариваю. (Собирается уходить.)

Девушка. Посмотрите на меня! У меня рубашка, как у маленького Обломова!

Алексей. Женщина, я не понимаю! Что за навяз? Что вам надо?

Девушка. Вы думаете, я пристаю? Я же на четыре этажа выше, я даже рукой до вас не дотянусь. Как же можно без рук приставать?

Алексей. Вы мне ничего нового не способны сказать.

Девушка (скороговоркой). Вам надо новое? У человека ДНК наполовину как у банана! Новое? И мы информацию об этом ДНК в космос посылаем. И ждем, что нам ответят. А инопланетяшки это все читают и молчат. А чего им говорить? Ничего нового!

Алексей. Вы, что ли, посылаете?

Девушка. Нет, не я. А что?

Алексей. Если бы вы посылали, я бы попросил этого больше не делать.

Девушка. Почему?

Алексей. Зачем им знать, что мы как банан? Пошлите им ДНК таракана! Пусть думают, мы бессмертны!

Девушка. Так они, может, не хотят нападать…

Алексей опускает голову и идет дальше.

Стойте! Мужчина! Вы же только разговорились. Стой…

Алексей оборачивается и видит, как девушка без крика летит с четвертого этажа.

Падает на металлическую крышку подвала и кусты, зависает за полметра от земли.

Он подбегает к освещенным окнам первого этажа, бьет кулаком в стекло.

Алексей (громко). Помогите! Человек упал! Помогите! (Свет тут же гаснет, он бежит к следующему окну.) Помогите! Здесь лежит человек!

Бабка. Ты че орешь как оголтелый?

Алексей (оглядывается). Там женщина упала с четвертого этажа!

Бабка. Мертвая?

Алексей. Я не знаю. Она на кустах повисла.

Бабка. Так сымай!

Алексей. Нельзя. Вдруг я ей что нарушу — умрет, а я потом виноват… Пойдемте покажу.

Бабка. Нет уж, сам. Я пошла. Тороплюсь. (Поспешно уходит).

Алексей (вслед). Сволочь. (Возвращается к кустам. Девушка уже лежит на земле, без движения, на боку.) Женщина?..

Трогает ее носом ботинка за плечо. Тело переворачивается на живот. Алексей еще несколько секунд зачем-то внимательно рассматривает босую пятку на снегу и неловко изогнутую руку с зажатой между пальцами потухшей сигаретой.

Черт! Черт!.. Чтоб тебя… Зараза…

Быстро убегает.

 

 

Явление 1

Алексей стоит на остановке рядом с макдаком. Во всю ширину этажа, поверх окон, натянут баннер с огромным лицом маленькой девочки. Матовая от пыли сетчатая ткань полощется на ветру и кажется, что рот и глаза девочки то закрываются, то вдруг судорожно распахиваются в отвратительной гримасе.

Надпись на баннере: «Купи большую «Колу» и картофель фри! Два рубля с твоей покупки будут зачислены в фонд поддержки Лизы Ляхиной. Купи большую «Колу» и картофель фри! Помоги Лизе начать ходить».

Под баннером сидит цыганка с крупным, наверное, пятилетним ребенком. Ребенок завернут в цветастый плед бревнышком, как грудной. Спит.

Алексей смотрит сквозь надпись. Ярко горит свет. Человеческие тени пьют, едят, разговаривают, целуются.

Подходит его автобус, полный таких же теней в окнах. Алексей надевает варежку и, брезгливо придерживаясь за поручень, поднимается внутрь.

 

 

Явление 2

Тот же вечер. Узкий коридор прихожей. Голая лампочка под потолком слепила бы всех, но слепить некого. Алексей здесь один и голову наверх не поднимает. На полу в пластмассовом тазике моет ботинки. Звонит телефон. Алексей морщится, нехотя снимает с рук резиновые перчатки и берет трубку.

Соня. Алеша?

Алексей (хмуро). Нет, это кот.

Соня. Алеша, я же знаю, что кот умер.

Алексей. А это новый кот, с биркой еще. Бирка всю лапу отдавила, трубку мешает держать.

Соня. Ты никогда не заведешь нового. Я тебя знаю.

Алексей. А я тебя нет.

Соня. Ну что ты кривляешься опять? Я с кладбища.

Алексей. Мы все, Соня, оттуда. И одновременно туда. Кто?

Соня. Никого. Я ходила к своим. И к маме твоей зашла. Алеша, это невозможно. Ты там когда в последний раз был?

Алексей. Я слушаю тебя.

Соня. Там соседи заборчик устанавливали своим и весь лишний мусор на ее могилку скидали. Потому что она даже на могилу-то не похожа. Алеша! Там крест упал! Я сначала подумала, сатанисты какие-нибудь баловались… У меня с собой ни лопатки, ни совка. Я только щетку брала. Я этой щеткой снег разгребла. Всю спину себе изломала. Смотрю, а крест-то под снегом прямо вдоль, на могилке-то нашей Анны Брониславны и лежит. А куст?! Леша, помнишь, ты сажал шиповник, потому что она любила напиток из шиповника? Куст так разросся, что его и от мусора соседского не отличить… Ужас?

Алексей. Ну.

Соня (энергично). Ты, Алеша, как хочешь, но я тут подсчитала. Я могу и сама, у меня есть накопления. Я поставлю твоей маме нормальный человеческий памятник. Это, конечно, дорого сейчас ужасно. На старую могилу еще дороже, чем на свежую. Все ж у них, у паразитов, посчитано. За любое движение копеечка. Но без лавочки подешевле. Я думаю, зачем нам лавочка? Ты туда не ходишь, я редко, Егорку не заставишь. Я считаю, что это мой долг. Потому что она меня, конечно, больше любила… Ой, да ладно.

Алексей. Да говори-говори! Больше, чем меня?! Да неужто? Какие новости! Надо было ей на тебе жениться, а не мне!

Соня. Перестань, пожалуйста, меня попрекать. Никакого смысла уже.

Алексей. Я когда в первый класс пошел, учительница всем родителям бумажки раздавала. Надо было написать, чем ваш ребенок особенный. Ну там, у кого диабет или зрение плохое. Шнурки завязывать не умеет или дерется. Так знаешь, что она написала? Она написала: «У меня самый обычный ребенок. Ничего особенного». Ты понимаешь? Ничего во мне особенного для родной матери! Так какой с меня спрос?

Соня. Я это сто раз уже слышала. И чего? Жизнь уже прошла.

Алексей (почти кричит). Потому что не надо от меня добра тут или слез умиления ждать! Я дам тебе денег! Поняла? Дам!

Соня. А я, Алеша, и не сомневаюсь, что дашь. Я не про то. Что ты завелся? Успокойся, пожалуйста. Без добра добра не будет, миленький. Ты вот все экспериментируешь. Думаешь, вопреки получится, а не благодаря. Так жизнь уж на этот эксперимент потрачена. Ответ есть. Он отрицательный. Так можно новый начать. Или тебе надо, чтобы свыше на тебя знак какой упал?

Алексей кладет трубку и продолжает чистить ботинки, уже без перчаток, но теперь гораздо усерднее.

 

 

Явление 3

Раннее утро. Та же остановка. Цыганка с ребенком на прежнем месте. Алексей зябко переминается с ноги на ногу. Не знает, куда положить взгляд. У зеркальной стенки киоска стоит бомж, в руках маленькие маникюрные ножницы. Подстригает усы, смотрит на свое отражение, доволен. Оглядывается на цыганку, которая тоже волчьим немигающим взглядом наблюдает за бомжем.

Бомж. Интересно?

Цыганка. Джа датцир! Умри.

Бомж. Всенепременно.

Подходит автобус. Алексей садится спиной к окну.

 

 

Явление 4

Обычный офис, весь заставленный разнокалиберными коробками.

На стене огромные золотые буквы — «ПУТЬ СПАСЕНИЯ», чуть ниже «Добрые дела без черных схем». За столом сидит полная женщина с глазами Клеопатры в костюме Снегурочки нараспашку. Перед ней шапка с пришитыми двумя белыми косами, свисающими со стола. Входят Соня и Алексей.

Соня (неожиданно звонким голосом). Здрасьте, Ларисочка Борисовна. Вот мужа бывшего привела. Нам очень нужно кому-то помочь, а я же знаю, что вы по этим делам. Организуйте нам, пожалуйста, быстренько, а то, я боюсь, он передумает.

Алексей с интересом смотрит на Соню.

Лариса Борисовна. Мужик — это хорошо. Мужик в любом хозяйстве пригодится. Тем более бывший, он старательней. У нас же сейчас рейд по стардомам…

Алексей. Каким домам?

Лариса Борисовна. Домам престарелых. Это чтоб говорить быстрее — детдом, стардом, а то за день наповторяешься… язык не казенный. (Соне.) Ты подарки принесла?

Соня. Конечно-конечно, Ларисочка Борисовна. Вот, пять штук. Сколько уж смогла, правда соседка еще обещала, я позже донесу. Вы же как обычно собираете? У метро? В субботу?

Лариса Борисовна. Нет-нет! Ты туда не ходи. Там «Добро без границ» собирает теперь. Сместили нас. Сволочи. Вот я ругалась! Нет, отобрали место. Они тоже на стардома собирают. Удобно устроились, у нас уже везде объявления прошли, теперь им несут все и думают, что нам.

Алексей. А какая разница?

Лариса Борисовна. Сякая.

Соня достает из пакета и выкладывает на стол пять аккуратно завернутых коробочек с бантами.

Софа, ну ты опять все замуровала! Сколько можно повторять…

Достает ножницы и резак, ловко очищает коробки от праздника, вскрывает их.

Алексей. Да что вы делаете?!

Лариса Борисовна. Спокойно! Я сортирую. (Вынимает содержимое Сониных коробок и раскидывает его по своим коробкам, большим.) Так… Полотенца сюда, мыло вот… Софа, куда ты тут елочные игрушки-то опять понапихала?

Соня. Так я думала, подарок-то новогодний, чтоб радость…

Алексей. В феврале новогодний?

Лариса Борисовна (Алексею). Мы перед Новым годом не успеваем все стардома охватить, поэтому до Восьмого марта елки проводим по очереди, по списку. На следующий год список переворачиваем, чтоб последним не обидно… Софа, но им же только под Новый год подарки делают, у них этих елочных… Так. Конфеты… Где ж это… коробка для работников.

Соня (неуверенно). Я хотела, чтоб конфеты… ну этим… бабушкам и дедушкам в доме, а не работникам. А то в прошлый раз работники…

Лариса Борисовна (перебивает). Ну че началось-то опять? Ты вон шоколадных набрала! Про что вообще думала? Шоколадные же сразу нянечки отберут. Какой смысл их бабкам в руки давать? Чтобы мы ушли, а у них отбирать начали? Лучше сразу работникам, типа в благодарность. Пусть лучше бабки вообще не знают, что конфеты были, чем потом расстраиваться.

Соня. А леденцы?

Лариса Борисовна. Ну ладно. Леденцы я распакую и по несколько конфет в каждый подарок суну. Ок? По конфете уж поди не заберут… А это у тебя че? Шаль?

Соня. Шерстяная.

Лариса Борисовна. Ну чокнуться… Куда мне ее теперь? Ты прикинь! Они живут в одной комнате, кому-то мыло, а кому-то шаль. Да они до конца дней разговаривать с друг другом не будут… Ладно. (Кидает развернутую шаль на свой стул.) Разберемся.

Алексей. Как разберемся, интересно знать?

Лариса Борисовна. На сортировку соберемся и подумаем куда распределить. Не такое это простое дело… Софа, ну куда ты тут мягких-то медведей приперла? Их даже детдом не берет уже. Ими только печки топить… Бесишь.

Алексей. Это вы бесите…

Соня. Алеша!

Лариса Борисовна. Че?

Алексей. Зачем вы вообще этим занимаетесь? Люди тут свои кровные жертвуют, по доброй воле, а вы их раздаете воровкам всяким…

Лариса Борисовна. Гляди! Конфеты пожалел…

Соня. Алеша, перестань!

Алексей. Да какого черта ты вообще терпишь-то? Она — главная снегурка в городе что ли? Вы бы радовались, что к вам люди ходят, носят вам что-то!

Лариса Борисовна. Ты мне тут не хами! Я на этом деле стаю собак уже съела! И не одну! Знаю, как дела делаются!

Алексей. Разве так кто про доброе дело скажет — дела делаются?!

Лариса Борисовна. Ты думаешь, я нажилась на всем этом сильно? Ты с проверкой тут ко мне пришел?! На вот, проверяй!

Она хватает со стола коробку и переворачивает к ногам Алексея.

На пол падают рваные, штопаные, совершенно не пригодные для носки варежки, носки. Герань, прихватки, старые будильники…

Алексей. Что это? Вам такой хлам приносят?

Лариса Борисовна. Это мы сами покупаем.

Алексей. Где? Зачем?

Лариса Борисовна. Чтобы купить. Видел, бабки на остановках, в переходах всякую старую дрянь продают по две копейки? Это им просить стыдно, вот они и продают все что есть. Вроде не милостыня. Так вот мы покупаем. Если что-то годное, то передаем в стардома, таким же бабкам. Вроде круговорот, безотходное производство. А то, что совсем никуда, в коробки пакуем. Накопится — раздаем. В подъездах на подоконниках оставляем. Кто-то всегда подбирает. Видно, нищий совсем... Герань надо тебе? Смотри, Софа, зацветет скоро. Берите. Горшок не битый. А то загубится, в коробке-то.

 

Соня. Спасибо. Спасибо, Лариса Борисовна. Алеша возьмет. У него как раз кот умер. Вместо кота будет.

Благо (мягкая обложка) Автор: Гицарева Ульяна Борисовна Издательство: ФТМ (Москва, Россия) Год издания: 2015 ISBN: 978-5-4467-2333-1 Подробнее...