Андрей Платонов был подлинным сыном революции, принял её сразу и без малейшего сомнения. Он тогда занимался всем сразу: мелиорацией, электротехникой, партийной работой. И писал, смущаясь — потому что страсть к слову не умерла с приходом революции, — он ведь не был уверен, что искусство должно исчезнуть, его обязан сменить «сущий энтузиазм жизни». Он монашески ограничивал себя, стыдясь любви к слову, как греха. И от этого его слово становилось особенно цельным, плотным, вещественным, фраза казалась тяжёлой и неповоротливой, как будто мысль ещё только рождается, «примеривается» к действительности. Произведения Андрея Платонова не были оценены по достоинству при жизни писателя: они повергались идеологической критике, большая часть была издана только после его смерти.