|
 |
 |
Общество с ограниченной ответственностью «Агентство ФТМ, Лтд.», созданное в 1990 году, работает в сфере авторского права. |
 |
|
|
|
|
|
|
|
|
| Поиск по сайту: |
|
Авторы >> Галин Александр >> Ретро
|
|
Ретро
После смерти матери Людмила забрала отца из его маленького города к себе в Москву. Там Николай Михайлович стал жить вместе с дочерью и ее мужем Леонидом. В просторной квартире, уставленной коллекционной мебелью зятя, не было места старику. Николай Михайлович хотел уехать в деревню к сестре, но дочь боялась отпускать его, несмотря на то, что отношения в семье не складывались и отец мешал и ей, и мужу. Тогда Леонид решил найти тестю одинокую старушку с жилплощадью, чтобы тот мог съехать от них и в то же время быть рядом. Он пригласил трех женщин в один и тот же вечер, с разницей в час – так, чтобы они не пересеклись. Но все пошло не по плану, когда Николай Михайлович отказался от знакомства, а все три кандидатки пришли раньше назначенного времени. |
Действие первое
В комнате полумрак, только чудом проникший сквозь тяжелую штору солнечный лучик играет в подвесках бронзовой люстры. Картины в тяжелых рамах. Если б не было нескольких хитроумно запрятанных предметов современного быта: телевизионного экрана, впаянного в стену, проигрывателя, телефона, совершенно незаметных в антикварной меблировке, — можно было бы предположить, что в этой квартире доживает свой век старый аристократ. Вполне могла открыться дверь, и вошел бы седой дряхлый слуга, например, тушить свечи. Два мрачно темнеющих бронзовых подсвечника стоят у стены. Но свечи в них не горят. Входит Николай Михайлович Чмутин, высокий худой старик. Небрит. В носках. Рубашка выпущена наружу. Что-то странное с первого взгляда обнаруживается в нем. Похоже, он только что встал после дурного сна. Некоторое время старик стоит у двери с таким видом, будто впервые попал в эту комнату. Что-то бормочет, а что — не разобрать. Прошел по комнате, и стало ясно, что за день он сюда не раз заходил, но, как и сейчас, видимо, без всякой цели. Остановился. Прислушался. Подошел к окну и раскрыл штору. В комнату пробилось закатное солнце.
Чмутин. Гуля-гуля-гуля... Гуля-гуля-гуля... Здравствуй, здравствуй, дурачок. А я тебя ждал. Где же тебя, басурмана, носило? Поешь хлебушка... Не хочешь... Водички попей... Блюдце не разбей только, а то меня заругают. Не бойся... Третий день мы знакомы, а ты все меня боишься. Не трону я тебя. У меня ведь в Курске была голубятня. Пристроил таким же буркачам, как ты, над сараем пирамидку. Улица Максима Горького, дом семнадцать. Рядом церковь, напротив пожарной команды. Внизу река Тускарь течет... За ней поля без конца и края. Я во втором домоуправлении кровельщиком работал. Тоже вроде птицы жизнь на крышах провел. Сверху мне все видно было. В каком доме свадьба, в каком похороны. Другие, которые на земле жили, успели добра накопить... И с моей специальностью можно было зарабатывать. Прибился к артели, поездил по деревням, вот тебе и круглая сумма. Некоторые ребята, что у меня выучились, до сих пор по России кружат. А я коммунальные дома латал, государственные. Они ведь второпях строились, после войны... Кому-то надо было за этими инвалидами присматривать. Стали новые ставить, а их сносить... радуются люди, а мне жалко... Ты, значит, москвич, столичный житель, а я курянин. Летал бы, как другие птицы, в теплые края, обязательно познакомился с моими голубями. Попросил я соседа своего, Василия Ивановича, их подкармливать, так он неделю назад умер. Дочь его мне написала. Друг мой, электрик Василий Иванович, умер, а на целых три года моложе меня. Я думаю все, кто их там-то покормит? На церковный двор если догадаются полететь, там старушки богомольные...
Телефонный звонок.
(Берет со стола лист бумаги и карандаш. Поднимает трубку.) Пожалуйста, говорите... Людмилы нет еще. Подождите. Вы мне продиктуйте, что надо передать, — я для них записываю. (Пауза.) Помедленнее говорите. (Записывает.) Кто разговаривает со мной? Махлаков из управления. Товарищ Махлаков, проверьте. «Люда, помоги: сделай четыре купейных до Симферополя». Правильно? Вешайте трубку. (Положил трубку и подошел к окну.) Народ из учреждения едет. А я с работы пешком. За день от земли отвыкнешь, ног под собой не чувствуешь. Я ведь не ходил по улицам, а бегал. Жена никак поспеть за мной не могла. Так за спиной сорок с лишним лет и проходила... Потом умерла... И вот как я один остался, так совсем дурным сделался... Не ел почти ничего. Желания не было. Дочь привезла к себе, положила в больницу для нервных людей. Доктор сказал — вы человек здоровый, только надо хотеть жить. Сказать легко...
Телефонный звонок.
Ты, дружок, не улетай... подожди. (Вновь берет со стола бумагу и карандаш. Поднимает трубку.) Пожалуйста, говорите. Да, это Николай Михайлович. Нет, Людмила еще не пришла. Утром? Ничего не говорила. (Пауза.) Кого приведете? Какие женщины? Почему нельзя по телефону? Так, что ей передать. Какие женщины? Хорошо, вешаю трубку. (Записывает.) Леонид сообщил — придут женщины. (Вернулся к окну.) Улетел... надоело стариковскую галиматью слушать. (Подошел к старинным стенным часам.) У них половина третьего. Часы здесь тоже мебель. Сколько на моих? Восемнадцать тридцать две. (Прошел по комнате. Остановился.) Ну что, Василий Иванович, продолжим партию? Посмотрим, что ты надумал со вчерашнего вечера. (Выходит. Возвращается с доской, на которой расставлены шахматы.) Как ты мне говорил, Василий Иванович? С кем сражаться будешь? С тобой, больше не с кем. Твой ход, сосед. (Делает ход. Переходит на другую сторону.) Та-а-ак. Подожди... Василий Иванович, дай-ка я свою дамочку отсюда уберу. Это у тебя их — гарем, а у меня всего одна. Что ты на это скажешь? (Переходит на место отсутствующего Василия Ивановича.) А скажу я, Николай Михайлович, вот что... скажу я, кто черными играет, у того и мысли черные... вот что я скажу.
Входит Людмила. Останавливается у двери. Отец, увлеченный игрой, ее не замечает.
Думай, Василий Иванович... думай. Твой ход. А я пока отдохну... Третий месяц живу барином. Обстановка у них из красного дерева. Старинная работа, ручная... Прежних мастеров. Одна кровать занимает половину комнаты. Зять говорил, Григорий Распутин на ней почивал. Хоть вдоль ложись, хоть поперек. Место есть, а детей нет. Чмутины на мне кончились. Долго думаешь, сосед, тебе ходить... (Заметил дочь.)
Молчание.
Людмила. Опять мыл полы?
Чмутин. Пыль подтер.
Людмила. Ты выходил сегодня?
Чмутин. В магазин спускался... (Поднимает доску и направляется к двери.)
Людмила (вслед). В холодильнике должна быть минеральная. Принеси.
Старик выходит. Возвращается с бутылкой и стаканом. Людмила жадно пьет.
Налей еще. (Пьет.) Напротив школы ремонтируют дорогу. Жара, грохот, дышать нечем. Голова раскалывается. (Пауза.) Кто звонил? Ты записал?
Чмутин. Записал. (Берет со стола лист.)
Людмила (ложится на софу). Папа... я вчера накричала на тебя. Эту вазу подарили мои ребята. Лучше бы ты разбил блюдо...
Молчание.
Ладно, не обижайся...
Чмутин (читает). Во втором пищеторге для Леонида информация. Звонить или зайти в десять. Твоя портниха переносит примерку на среду.
Людмила. Она не сообщила, почему?
Чмутин. Переверзев достал Леониду места на Таганку. Это куда? В тюрьму?
Людмила. В театр.
Чмутин. Здесь телефон директора, не разобрал я, какой базы, тот все объяснит про эту Таганку. Мужчина спросил типографию. Гриша... (Замолчал.)
Людмила. Какой Гриша?
Чмутин. Гриша оставлен тебе в буфете...
Людмила. Груши?
Чмутин. Правильно... Опять мужчина спросил типографию. Родион передал. Ореховая гостиная по адресу Петровская линия, сорок. У тебя завтра возьмут интервью. Подготовь ответ от своего лица, директора спортивной школы, на вопрос: кто из питомцев вышел в чемпионы-мастера и о ком можно писать. Махлаков из управления: Люда, помоги, сделай четыре купейные до Симферополя. Леонид сказал, что сюда придут женщины. (Пауза.) Какие женщины?
Молчание.
Людмила. Всё?
Чмутин. Балерина какая-то, я не разобрал...
Людмила. Ну хорошо... ты покормишь меня? Какое сегодня меню?
Чмутин. Холодный борщ.
Людмила. Как мама делала? Умница... Папочка, давай помиримся.
Старик пошел к двери.
Принеси сюда, ладно? Мне надо позвонить. Дай телефон. Сил нет подняться.
Старик вернулся. Подал телефон.
Спасибо. Воду дали? (Пауза.) Горячую воду дали?
Чмутин. Нет.
Людмила. С ума сойти... третий день нет воды. Каждое лето нам устраивают эту пытку.
Старик хотел что-то сказать, но не решился. Выходит.
Ты хотел что-то сказать? (Пауза.) Папа!
Молчание.
(Набирает номер.) Алло... Ваня? Позови Леонида. (Пауза.) Это я... (Торопливо.) Нет, не говорила. Почему-почему? Не знаю... да не успела... Что ты кричишь там? Прекрати! Прекрати, я сказала. (Положила трубку.)
Через некоторое время звонок.
(Помедлив немного, сняла трубку.) Да, это Люся... Что? Не слышу ничего. Ну, хватит! Я и так вся вымотана. Только что вошла. Ты ему что-то сказал? Он говорил про какую-то балерину... Хорошо, дома все расскажешь. Приезжай быстрее. (Положила трубку).
Старик осторожно вносит наполненную тарелку.
Папа, сколько раз можно говорить — есть поднос.
Старик повернулся и так же медленно вышел.
Куда ты пошел? Поставь, раз уж принес. (Поднялась, прошла по комнате. Без удовольствия посмотрела в громадное старинное зеркало. Села за стол.)
Входит отец. На этот раз с подносом, расставляет тарелки.
(Мягко.) Так ведь удобнее и быстрее. А где твоя тарелка?
Чмутин. Я не хочу.
Людмила вышла, вернулась с тарелкой.
Людмила. Садись ешь... положи сметаны побольше.
Чмутин. Поем я... не беспокойся...
Людмила. Опять ты в носках! Рубашка наружу... У тебя что, нет другой рубашки?
Чмутин. Мне и в этой хорошо.
Людмила. Леонид подарил тебе три прекрасные сорочки. Где они?
Чмутин. С чужого плеча не ношу.
Людмила. Что за глупость. Он не чужой...
Молчание.
Честное слово, ведешь себя хуже ребенка. Я сейчас подберу рубашку и галстук. Я не помню, туфли у тебя есть приличные?
Молчание.
Почему ты не бреешься? Ты что, бороду отращиваешь? Пойди и приведи себя в человеческий вид... К нам могут прийти гости.
Чмутин. Хорошо, я посижу на кухне.
Людмила. Что ты прячешься?
Чмутин. Не знаю, о чем говорить с вашими гостями.
Людмила. Не обязательно говорить. Можно послушать.
Чмутин. Поеду-ка я в деревню.
Людмила. В какую еще деревню?
Чмутин. В Тонину.
Молчание.
Людмила. Нет, папа, я тебя не отпущу... Ты будешь теперь жить в Москве. Это решено.
Чмутин. Не надо было мне сюда приезжать. Вы молодые... Зачем вам старый человек в доме. Отправьте меня. Там я работу найду... (Пауза.) Не будешь больше?
Людмила. Нет...
Старик собрал посуду и направился к двери.
Подожди, папочка, давай спокойно обо всем поговорим.
Чмутин (вернулся). Что разговаривать? Я уже туда настроился.
Людмила. Почему ты не хочешь жить с нами? Тетя Тоня ведь старше тебя.
Молчание.
Я тебя понимаю... Сидишь целыми днями в пустой квартире... Что же делать — мы же работаем...
Чмутин. Тоня еще когда писала... крыша в двух местах прохудилась. Приеду — покрою наново.
Людмила. Папа, пойми... я тебя забрала, потому что ты... за тобой надо смотреть. Ты плохо слышишь... Все время разговариваешь вслух. Тоня, наверное, сама чуть жива... не знаю, как вы там будете вдвоем...
Чмутин. Как-нибудь...
Молчание.
Людмила. Нет! И разговора быть не может! Пока была жива мама, я за вас не волновалась.
Чмутин. Ты всегда считала меня дурачком. Зачем ты внушила матери, что я испортил ей жизнь?
Людмила. Кто тебе это...
Чмутин. Она сама...
Молчание.
Людмила. Что она тебе сказала?
Чмутин. Позапрошлым летом ты путешествовала на юг. Заехала показать мужа. Мы неделю готовились, а вы ушли спать в гостиницу.
Людмила. Мы не хотели стеснять вас.
Чмутин. Что же, у нас не нашлось бы места для дочери? Мы гостей пригласили. Люди пришли на тебя посмотреть. Василий Иванович принес баян...
Людмила. Я хотела встретиться с подругами...
Чмутин. Люди сидели, потом ушли...
Молчание.
Людмила. Ну-ну... Я слушаю.
Чмутин. Утром ты повезла мать по магазинам. Накупила тряпья. Вспомни, что ты ей говорила тогда?
Молчание.
Долго она не ложилась вечером. Обновы примеряла. Над каждой тряпкой плакала... Душу вы ей отравили.
Людмила. Папа, давай не будем. Мать проходила всю жизнь в одном платье. Если бы я не купила костюм, ее не в чем было бы положить в гроб.
Звонок, Людмила вышла. Входит Леонид. Немолодой щеголеватый человек.
Леонид. Воду дали?
Людмила (входит). Нет.
Леонид (Чмутину). Добрый вечер.
Старик молча собрал посуду и вышел.
Людмила. Ты голодный?
Леонид. Спасибо, я пообедал... Так! Ну, что нового?
Людмила. Он хочет уехать к тете Тоне в деревню.
Леонид. А ты что?
Людмила. Ну подумай, куда он поедет? Тоня сама еле ходит. (Пауза.) Он мне отец все-таки...
Леонид. Я понимаю, что тебе его жалко...
Людмила. Да, жалко... Ты бы отправил свою мать в таком состоянии?
Леонид. В каком состоянии? Ты тоже не преувеличивай... Он передвигается без посторонней помощи. Здоровый человек.
Людмила. Я тебя просила — не издевайся над ним.
Леонид. Мы с ним вторую неделю не разговариваем. Я его не трогаю.
Людмила. А почему вы не разговариваете?
Леонид. Все темы исчерпаны. Как починить кран на кухне, мы выяснили.
Людмила. Когда мы приехали к ним в Курск, ты был вежлив, предупредителен. Может, ты думал, что у него есть деньги?
Леонид. Оказывается, я хотел ограбить своего тестя?
Людмила. Ты можешь не орать! (Подошла к двери, выглянула в коридор.)
Леонид. В общем, слушай! Я сегодня объездил пол-Москвы. Поднял на ноги всю свою клиентуру. На меня смотрели как на идиота. Все привыкли, что я занимаюсь старой мебелью, а не старушками.
Людмила. Никто тебя не заставлял! Это твоя идея.
Леонид. Интересно, для кого я это делаю?
Молчание.
Людмила. Ну и что ты нашел?
Молчание.
Леонид. Если тебе это не очень нужно... стоит ли городить огород?
Людмила. Я уже не знаю, что нужно!
Леонид. Старушки, в общем, не фонтан. Я искал в основном одиноких, с площадью. Если бы он был членом-корреспондентом, я бы поехал по другим адресам. В общем... увидишь сама. Сегодня придут три барышни.
Людмила. Сколько?
Леонид (достал записную книжку). В девятнадцать часов Роза Александровна. В прошлом балерина. Она хочет интеллигентного человека. Я ей сказал на всякий случай, что Николай Михайлович художник... занимался изделиями из металла. Она была в восторге. Роза Александровна с легким сдвигом в сторону. (Улыбнулся.) Посмотришь, как она одевается.
Людмила. Ты что, шутишь?
Леонид. А какая нормальная женщина за него пойдет? Ничего. Он будет толковать про свое, она про свое. На восемь назначено Нине Ивановне... Она работала в психиатрической лечебнице.
Людмила. Он не сумасшедший!
|
|
|
||||
|
|
||||
|
|
||||
|
|
||||
|
|
||||
|
|
||||
|
|
||||
|
|
|
|