|
 |
 |
Общество с ограниченной ответственностью «Агентство ФТМ, Лтд.», созданное в 1990 году, работает в сфере авторского права. |
 |
|
|
|
|
|
|
|
|
| Поиск по сайту: |
|
Авторы >> Галин Александр >> Аккомпаниатор
|
|
Аккомпаниатор
Извините, аннотация на произведение в базе данных еще не размещена |
«АККОМПАНИАТОР»
Комедия в двух действиях.
Действующие лица:
ЖАННА ВЛАДИМИРОВНА КОРАБЛЁВА
СВЕТЛАНА ВАСИЛЬЕВНА СВЕРЧКОВА.
ИЗОЛЬД ТИМОФЕЕВИЧ КУКИН
ГРИГОРИЙ.
Квартира Жанны Владимировны Кораблёвой. Большая комната, почти без мебели. На стенах следы от когда-то висевших на них картин. В открытую дверь видна часть коридора - там на полу нераспечатанные типографские пачки с книгами. Есть они и в комнате на подоконнике. Свет настольной лампы срезает витой стебелёк дыма от оставленной в пепельнице папиросы. В комнату возвращается Кораблёва со стулом. Чуть позже Сверчкова.
КОРАБЛЁВА. Не надо ничего снимать… Проходите… Вот вам стул.
СВЕРЧКОВА. Нет- нет… я сниму…
КОРАБЛЁВА. Возьмите там тапочки…
СВЕРЧКОВА. Да я и так… Спасибо… Я так…
КОРАБЛЁВА. Должна предупредить, что беседовать с вами я смогу не больше пятнадцати минут…
СВЕРЧКОВА. Воды… пожалуйста… если можно. Сушь во рту… Воды дайте попить!
КОРАБЛЁВА. Что с вами? Вы не больны?
СВЕРЧКОВА. Не бойтесь, я себя хорошо чувствую. Воды… хочу язык смочить. Сушь!
Кораблёва принесла воды.
Спасибо! Сушь во рту… всё пересохло…
КОРАБЛЁВА. Вам хватит пятнадцати минут?
СВЕРЧКОВА. Пятнадцать! Поняла-поняла. Знаем, в какой час он час придёт. Всё знаем…
КОРАБЛЁВА. Погромче и внятнее! Пожалуйста, громче говорите!
СВЕРЧКОВА (громко). Вы тоже глухая? Плохо слышите?
КОРАБЛЁВА. Можете не кричать, я слышу хорошо. Садитесь. Давайте стакан.
СВЕРЧКОВА. Я помою. Куда идти?
КОРАБЛЁВА. Поставьте стакан на стол…
СВЕРЧКОВА. Куда?
КОРАБЛЁВА. На подоконник…
СВЕРЧКОВА. Поставила…
КОРАБЛЁВА. Скажите ваше имя и отчество.
СВЕРЧКОВА. Имя и отчество? Ваше Жанна Владимировна. А моё Светлана Васильевна.
КОРАБЛЁВА. Я слушаю… вас, Светлана Васильевна. Что вам нужно?
СВЕРЧКОВА. Не волнуйтесь, мне от вас ничего не нужно…
КОРАБЛЁВА. Я не волнуюсь. Вы сами успокойтесь. Я слушаю.
СВЕРЧКОВА. Правильно… надо спокойно… всё должно быть спокойно…
Молчание.
КОРАБЛЁВА. Я слушаю.
СВЕРЧКОВА. Не знаю, как даже начать… Шла сюда… сто раз одно и тоже повторила, а теперь как будто слов в голове не осталось…
КОРАБЛЁВА. Вы собирались мне сообщить что-то необыкновенно важное. Слушаю вас…
СВЕРЧКОВА. Сейчас. Знаете, не знаю, как начать…
КОРАБЛЁВА. Начните как-нибудь…
СВЕРЧКОВА, (переводя дыхание). Минуту подождём. Так торопилась вас увидеть… Слава богу, живой застала!
КОРАБЛЁВА. Живой?
СВЕРЧКОВА. Да, милая… Если бы я, к примеру, завтра пришла, кто знает, может быть уже стучали бы молотки!
Молчание.
Вон какая у вас квартира. Одна она сейчас такие огромные средства стоит. Дача, наверно, есть, да?
КОРАБЛЁВА. (с беспокойством). Вас кто ко мне направил? Я ничего не продаю.
СВЕРЧКОВА. Я ничего не покупаю. У меня, слава богу, всё есть… кроме здоровья.
КОРАБЛЁВА. Я признаюсь, согласилась встретиться с вами не без сомнения. Мы совершенно незнакомы. Вы так требовали встречи, что у меня просто не оставалось выбора… И всё-таки, что вам угодно? Вам нужны деньги? Я могу вам немного дать, но очень мало… Для этого не стоило отнимать у меня столько времени…
СВЕРЧКОВА. Не о себе - о вас думаю…
КОРАБЛЁВА. Я не покупаю ничего… ничего не продаю.
СВЕРЧКОВА. Можете быть уверены, ни одна живая душа не узнает. В этом деле посторонних быть не должно. (Пауза.) Часы правильно ходят?
КОРАБЛЁВА. Да! Переходите к делу.
СВЕРЧКОВА. Перехожу-перехожу. (Решившись.) Известен ли вам один молодой мужчина, имя которого Григорий?
КОРАБЛЁВА. Какой Григорий?
СВЕРЧКОВА. Гриша… Григорий. Григорий Николаевич.
Молчание.
Известен?
КОРАБЛЁВА. Что с ним? (Пауза). Я слушаю вас…
СВЕРЧКОВА. Значит, теперь всё по порядку. (Помолчав). В ноябре прошлого года я провалилась в яму. Кругом теперь по Москве стройка, ломают всё, везде турки эти, как черти роют котлованы… ямы кругом роют для русского человека! Все бы они в эти ямы провалились, эти турки! Черти! Прости господи, мою душу грешную! Я хотела только спросить: а для какого же это боярина такие хоромы-то возводят?.. и так как была, со всеми продуктами, полетела вниз. Турки эти меня экскаватором доставали… И чтобы упасть у самого дома! -километра полтора пришлось идти мне насквозь мокрой. Короче, слегла…Так, знаете, схватило, такие ознобы меня трясли… ручьи стекали… горела как на сковороде. За что думаю, господи, ты меня приговорил к такой муке?! Дальше - хуже. Сургуч на спину… сургуч! Вижу сон: руки-ноги мне бечёвкой связали, на весах взвесили в нашем почтовом отделении… Слышно, что я говорю?
КОРАБЛЁВА. В почтовом отделении…
СВЕРЧКОВА. Там у нас в отделе доставки татарка. У неё тик - улыбка-оскал. Даёт газеты и всем улыбается, а на самом деле - оскал у неё. Так вот эта самая Алия, как ливанёт мне на спину из банки сургучом, и печатками пошла, печатками! Кого звать на помощь? Сняла телефон, караул! - кричу, люди добрые, придите на помощь! Приехала скорая. Врач, послушала посмотрела… укол сделала. Внимательная такая, милая. Зовут, - говорит, - меня, бабушка, Олеся…Улыбается. Нежная-нежная такая… Жить, - говорит, - бабушка будете. Только надо за вами присматривать. Нет ли у вас каких-нибудь родственников? Нет! Нет, - говорю, - одна… одна на всём свете… Долго она меня потом выспрашивала… и всё оглядывалась на квартиру мою… А она у меня побольше вашей будет… Я вас навещу, - Олеся говорит… Назавтра Олеся эта пришла… и снова твердит: нельзя вам одной… И всё оглядывается, оглядывается. Давайте я, - говорит, - вам мужа пришлю… у него днём времени много свободного, он работает не каждый день… И я за вами послежу. (С трудом поборов слёзы). Прислала она его… Пришёл…
КОРАБЛЁВА. Кто?
СВЕРЧКОВА. Гриша… Григорий!
Не выдержала, заплакала.
По началу он мне святым показался… С ложечки кормил… ночью дежурил. Святой прямо! И она несколько раз на ночь оставалась… Господи, думаю, откуда такие-то вы… в Москве?! Так я его полюбила, Гришеньку! Никого ведь нет… под старость-то… Пробьёт час - застучат молотки…
КОРАБЛЁВА. Какие молотки? Вы всё время о каких-то молотках.
СВЕРЧКОВА. Эх, милая! Заколачивать кулаком будут, что ли?
КОРАБЛЁВА. Вы упомянули про Григория…
СВЕРЧКОВА. Слушайте по порядку. Ходил он за мной… подавал, убирал. Я хуже инвалида была. Поднял он меня. Выздоровела я. Хотела сама себе сготовить - нет! Не дал. Всё сам. Вы отдыхайте, говорит, я сам, говорит, практически сирота. Мне не о ком заботиться. Для меня это большая человеческая радость. Ну, говорю, сынок… как в таких случаях положено, за такое ко мне отношение запишу наследство на тебя... Денег почти у меня не осталось. Зато квартира - твоя и всё что есть в ней. В могилу-то его с собой не возьмёшь. А так хоть будет кому глаза закрыть… хоть последние дни за тобой кто-то посмотрит. Он ведь лучше любого родственника был, лучше иного сына…
Молчание.
А сам в это время ходил и к вам…
КОРАБЛЁВА. Подождите! Не плачьте.
СВЕРЧКОВА. Что же это получается: если и вы у него, тогда я кто ему? Хрюшка какая-то. Корму бросил - давай нагуливай бока. К Рождеству мы тебя заколем. Ведь я от благодарности душеной к нотариусу ходила, советовалась, как его лучше оформить - опекуном или как. Я сама бездетная. Вот, думала, Бог послал на старости лет сына! А как получается, он меня для чего выходил? Чтобы я им сначала квартирку-то отписала, а только потом-то молотки-то…
Молчание.
А вы чего так побледнели? Не переживайте только. Он того не стоит! Вы подождите волноваться. Я сейчас ещё что-то скажу.
Молчание.
Думаете двое нас у него? Нет! Не двое… Он ещё к вдовцу одному ходит. Изольд. Имя… такое. Фамилию я знаю. Телефон у меня его есть, адрес. Всё я открыла… Слушаете?
КОРАБЛЁВА. Слушаю…
СВЕРЧКОВА. Узнала всё случайно. Встретила его на улице. Идёт он с сумочкой своей… в которой продукты мне приносит… Идёт он и меня не видит. Я его окликнула, он не слышит… и в ваш двор завернул. Я за ним забежала, а он как раз в ваш подъезд. Что-то во мне забилось… меня прям какое-то предчувствие охватило. Подсела я к старухам, у подъезда-то. Спрашиваю, парень с вашего двора? Нет, говорят… он за вдовой ходит. За какой вдовой? Говорят, вдова эта какая-то важная вдова… у неё муж был большой очень человек… мраморную доску можете с улицы прочитать… Я вышла, посмотрела - фамилию вашего мужа узнала - Кораблёв… А вы, значит, Кораблёва.
Молчание.
Моя фамилия Сверчкова. Она ничего не выражает ни уму, ни сердцу. Да! Главное, что я должна была у вас спросить! У вас есть тараканы?
КОРАБЛЁВА. Нет… тараканов… нет.
СВЕРЧКОВА. И у меня их давно нет. А он вчера взял у меня из кладовки яда. Я спросила: зачем тебе? А он говорит, товарищ один попросил помочь погонять тараканов. Я еле на ногах устояла. Колени друг о дружку застучали. Мы у него заместо тараканов. Не-ет, думаю - всё! Мне завещание осталось только подписать… Вдовец как, не знаю, а вы, соседки рассказывали, чуть ли не усыновить его хотите?
Молчание.
Может, не зря я его выследила, не хуже овчарки была милицейской…
Молчание.
Вы, мне сказали, сама тоже писатель… во дворе мне сказали.
КОРАБЛЁВА. Я не писатель… Вышли мои воспоминания о муже…
СВЕРЧКОВА. Ну вот, видите - вышли. А говорите, не писатель. О муже вспоминаете, а сами, значит, одна. Конечно, а иначе какой ему смысл? Родственники по судам затаскают. А так ведь всё наследство его. Видите, куда они нацелились, каких они вдов-то искали… И Изольд тоже совсем один… На своих ногах ещё… Гришка-то к вам тоже как родственник, как сын, значит? У вас детей не было?
КОРАБЛЁВА. Нет.
СВЕРЧКОВА. Откуда ждать защиты?! (Пауза.) У Изольда, сказали, анфилада и дача в два этажа. Я звонила ему, проверяла - живой ли. Лопочет что-то, разобрать невозможно.
Молчание.
Посудите сами: если у Гришки три завещания в кармане, чего ему ждать-то?! Какой смысл ждать? Ему там, наверно, стук молотков по ночам снится. Понимаете, под каким топором вы живёте?
КОРАБЛЁВА. Он вам про меня что-нибудь говорил?
СВЕРЧКОВА. Не дай бог! Ни мне, ни кому другому… Что же он, дурак или себе враг…
КОРАБЛЁВА. Не знаю, верить ли мне вам?
СВЕРЧКОВА. Не верить!?
КОРАБЛЁВА. Не кричите!
СВЕРЧКОВА. Как не кричать! Надо в трубы трубить! Сзывать людей! А они не верят! Давайте я Изольду позвоню сейчас. (Достаёт бумажку с телефоном, набирает номер.) Давайте, если хотите, сядем на трамвай и через пятнадцать минут будем у Изольда.
КОРАБЛЁВА. Я никуда не поеду…
Поднялась, пошла по комнате.
СВЕРЧКОВА. Только не надо волноваться. Он того не стоит. (В трубку.) Алло! Это Изольд? Я отчества вашего не знаю… Что "ку-ку"? Не клади трубочку. (Кораблёвой.) Ку-ку, отвечает. Будете с ним говорить?
КОРАБЛЁВА. Что? Нет. Нет! Зачем?
СВЕРЧКОВА. Ну ладно, Изольд, бросай трубку. Кто тебе звонит? Это опять проверка слуха была. Опять… да-да… проверка слуха… с тобой из больницы говорили ушной. (Положила трубку, молча смотрит на Кораблёву.) Может подъехать, он недалеко здесь живёт?
КОРАБЛЁВА. Хорошо. Оставьте мне вот здесь ваш телефон.
СВЕРЧКОВА. Пожалуйста. (Пишет.) Составила на него завещание-то? Я-то хоть успела?
КОРАБЛЁВА. Закончим… об этом. Я благодарю вас… за беспокойство…
СВЕРЧКОВА. Подожди благодарить! Что делать будем, Жанна? Давай сообща действовать. По одиночке он нас приговорит. Давай все соберёмся, сделаем ему очную ставку. Пусть он скажет, что он от нас хочет. Мы же теперь друзья по несчастью. Чего нам терять?! Родственниками стали через него. Сынок у нас один - Гришенька!
КОРАБЛЁВА. Закончим…
СВЕРЧКОВА. Пойду. Теперь пойду к Изольду знакомиться… Вы строги слишком. Я думала, вы живее. Соседки ваши говорили: платья себе шьёте, блузы. Говорят, вдова - кто её осудит!
КОРАБЛЁВА. Вы тоже вдова?
СВЕРЧКОВА. Я, милая Жанна Владимировна, не вдова. Спокойную старость получила от брата. (Борется со слезами.) Великий целитель был… костоправ… кого он только не лечил… какие дубы перед ним головы склоняли! К нему со всей России люди ехали… никто, как он, не мог позвоночник выпрямлять… Одним движение из праха поднимал человека. Господи! бывало к нему в дверь ломятся, руки ему целуют …Жена у него умерла молодой. Больше не женился. Приводил иногда таких… ну этих, таких, которая там вазу украдёт или из посуды чего… которая так сотню-другую вырвет. А в дом никого не привёл. Детей у него не было… Раскрыли завещание, а там - записки свои оставил ученикам, а остальное - мне. Квартира моя - никто меня с неё не сгонит… Стала я через него барыней, одна в таких хоромах. Да видно Бог меня за это наказал - сами мы с братом деревенские, из простых. Послал Бог Гришку-то мне в наказание. Нечего было других заставлять на себя батрачить! Я-то разнежилась. Парень вокруг меня с подносом…
КОРАБЛЁВА. Вы сказали, он женат?
СВЕРЧКОВА. А-то нет! Я же вам говорила. А жена-то его врачиха… Олеся-то эта. В какие работы она мужа-то своего послала! Он между нами-то метался. Исхудал весь. У него и мы, и семья, и работа…
Молчание.
Вы не ешьте пока-то, что он приготовит. Мало ли?! Вот телефоны: и мой, и Изольда. Мне позвоните сразу, как только он уйдёт от вас. Следующая за вами… в девять часов буду у него я. Он мне каждый вечер укол делает.
КОРАБЛЁВА. Туда… пожалуйста… в той стороне дверь…
СВЕРЧКОВА. О господи! Я уже не помню, как сюда вошла… Сил больше нет таиться, а как ему всё это сказать - не знаю. Боюсь я его. Лучше бы вместе всем собраться. А-а! Жанна Владимировна, давайте я заеду сюда с Изольдом. Здесь на месте всё решим.
|
|
|
||||
|
|
||||
|
|
|
|