Купер

Пьеса в двух действиях

 

Действующие лица: 

Купер — тяжелобольной старик пенсионер, в прошлом владелец мастерской по ремонту мебели.

Тирца — его жена.

Мира — их дочь лет тридцати пяти, фотограф.

Максим — сожитель Миры, лет тридцати двух, бывший сосед.

 

Действие происходит в наши дни в доме Купера, в небольшой квартирке, напоминающей склад всевозможной вышедшей из употребления рухляди, а также на заднем дворе возле дома. Окно гостиной выходит на этот двор. 

 

Действие первое 

Картина первая

 

ТИРЦА одна в гостиной, пытается расчистить какое-то жизненное пространство, сдвигает к стенам безногие стулья и этажерки, затрудняющие передвижение по комнате. КУПЕР является с улицы, нагруженный старым покалеченным торшером. Тирца замирает посреди комнаты, смотрит удрученно на новую «находку».

ТИРЦА. Ты...

КУПЕР. Да ну — а ты ждала кого-то другого?

ТИРЦА. Ты вышел...

КУПЕР. Ах, вышел!.. (С восторгом осматривает торшер.) Что за люди! Выкинуть такую вещь! Совершенно случайно заметил из окна. И два стула в придачу. Сейчас... (Направляется к входной двери.)

ТИРЦА. Два стула? Еще два стула?.. На улице?..

КУПЕР. На улице! А где же? В магазине? В универмаге? В супермаркете? В этом самом... Как они теперь называются? Торговые центры! В каком торговом центре ты найдешь такую вещь?

ТИРЦА. Ты хочешь...

КУПЕР. Да? А что я, по-твоему, должен сделать? Оставить их валяться на тротуаре? Что ты, собственно, хочешь сказать?

ТИРЦА. Ничего... не хочу сказать... Только... (Подходит поближе, как будто собирается помочь ему.) Такая тяжесть... Тебе нельзя...

КУПЕР. Вот как? Нельзя? А если тяжесть, зачем ты в таком случае загораживаешь мне дорогу? (Преодолевая собственную немощь.) Позволь пройти!

ТИРЦА. У тебя утром был приступ. По крайней мере, сегодня ты не должен напрягаться. Опять начнутся боли.

КУПЕР. Начнутся боли! Между прочим, ради них не требуется напрягаться. И так начинаются. Боли — это тебе не зарплата! Боли мы получаем задаром. Взгляни-ка лучше, какой торшер! Капельку подправить, почистить — и будет светить!

ТИРЦА. Патрона нет...

Купер бросает на нее презрительный взгляд.

Что я такого сказала?

КУПЕР. Нет патрона! Вы подумайте! Тоже мне — инженер-электрик нашелся. Патрон — чепуха. Главное — база, стиль, исполнение. Взгляни, какая работа! Одно литье чего стоит! А? Пуд весу! Старинное железо! Без обмана. Настоящий чугун. Пальчики оближешь.

Тирца как будто намеревается что-то возразить.

Да? Я слушаю. Ну, говори, говори!

ТИРЦА. Я не знаю... Он весь... Какой-то покореженный...

КУПЕР. Ах, покореженный! Прекрасно. Честь и слава! Острый взгляд. Орлиный! А если и покореженный, так что? Подправим, выпрямим — и станет прямой. Ты знаешь, сколько людей еще смогут пользоваться этим торшером? Сколько школьников еще смогут решать задачки при его свете? Делать уроки, читать книжки! (Тычет пальцем в потолок.) И не портить зрение несчастной тусклой лампочкой под потолком. Что ты на это скажешь?

ТИРЦА. Ты прав, но... Он насквозь проржавел... То есть, я хочу сказать, в некоторых местах есть ржавчина.

КУПЕР. А ты как думала? Разумеется, есть ржавчина! Это вам не ваш поганый пластик! Это железо. А что, плита — вот эта, вот эта! Она не проржавела? (Победоносно указывает на разные вещи по сторонам.) А коляска? А трубы? Печка «Фридман»? Может, ты хочешь сказать, что и их не следовало заносить в дом? А? Ну, скажи, скажи, сделай такую милость!

ТИРЦА. Этого я не говорила...

КУПЕР. Так скажи, скажи! А? (Хватается за бок, скрюченный внезапным приступом боли.)

ТИРЦА (придвигая ему кресло). Сядь.

КУПЕР. И не подумаю! Не собираюсь сидеть! (Некоторое время стоит, преодолевая боль, потом снова принимается рассматривать и ощупывать торшер.) Это не ржавчина — это люди. Бросают железную вещь на открытом балконе, под дождем, — разумеется, чего прикажете ожидать? Разумеется, будет ржавчина. Допустим, человека сбила машина. Так что? Вместо того чтобы помочь ему подняться и отвести в безопасное место, бросить посреди дороги? Чтобы следующая машина переехала его окончательно? Разумеется! Это им удобно. Это дает право выбросить. Купить новый. Вместо того чтобы транжирить деньги, можно спасти, починить, отдать тому, кто нуждается. Тому, кто не в состоянии купить новый. Не так ли? Мы с тобой уже говорили об этом...

ТИРЦА. Ты прав.

КУПЕР (примирительно). Еще, чего доброго, скажешь, что и прочая мебель никуда не годится. Столик, например. Да, немного неустойчив. Ну и что? У кресла тоже была сломана ножка!

ТИРЦА. Это правда.

КУПЕР. Вот именно! Ну и что, что сломана? А почему она сломана, ты знаешь, а? Почему?

ТИРЦА (поддерживает разговор, но то и дело с беспокойством выглядывает в окно). Да.

КУПЕР. Что — да? Знаешь, почему сломана ножка?

ТИРЦА. Нет, не знаю.

КУПЕР. Зачем же ты говоришь «да»?

ТИРЦА. Не знаю.

КУПЕР. Но ты хочешь знать?

ТИРЦА. Да, конечно. Объясни, пожалуйста. Я слушаю.

КУПЕР. Ножка надломилась, поскольку крепление, вот тут, наверху, у основания, — крепление чрезвычайно прочное. Тут нет ни малейшей возможности чему-либо сломаться. Поэтому все давление, вся тяжесть падают на ножку. На само дерево, которое в этом месте не столь... Главное — это крепления. Прекрасная работа. Виден почерк. Характер человека. Даже когда все сгниет и рассыплется, крепления останутся. Как можно выкинуть такую вещь?! С такими креплениями! Грех, преступление! (Замечает перестановку в комнате, с тревогой оглядывает проход, который Тирца с таким трудом перед этим расчистила, проверяет, не исчезло ли что-нибудь из его сокровищ.) Что тут произошло? Что случилось? Почему все сдвинуто, перевернуто? (Восстанавливает прежний порядок и водружает в центре комнаты только что доставленный с улицы торшер.) Вот так!

Тирца как будто решается сообщить ему нечто.

Да? Что-то не в порядке?

ТИРЦА. Нет, все в порядке... Только... Тебе не кажется, что здесь слишком тесно? То есть, я хочу сказать, немного тесновато. Невозможно пройти к двери.

КУПЕР. Ах, вот оно что! Тесно, тесновато, невозможно пройти!.. Для чего, позвольте узнать, тебе проходить к двери? С какой целью? Может, ты ожидаешь почетного гостя? Мы устраиваем сегодня бал? Дипломатический коктейль? (В сильнейшем раздражении.) Ты ждешь ее! А?

ТИРЦА (пугается). Что? Кого я жду?

КУПЕР. Что! Кого! Для нее тебе требуется проходить к двери. Всю ночь не спишь, изучаешь потолок. Она что, там — на потолке?

ТИРЦА (задирает голову). Да?

КУПЕР. Да! Что — да? Мало того что пялишься всю ночь на потолок — и на меня смотришь так, будто перетаскиваешь ее оттуда, с потолка, в мои объятия!

ТИРЦА (еле слышно). Ты тоже.

КУПЕР (грозно). Что я тоже? Что — тоже?

ТИРЦА (с неожиданной решимостью). Ты тоже ее любишь.

КУПЕР. Люблю? Ее? В самом деле? (Смолкает, затем продолжает совсем другим тоном.) Когда она была маленькая, она ждала меня, радовалась каждой вещи... Мы вместе мечтали, планировали: кому отдадим стул, кому стол... Стиральную машину. Кастрюли. (Погружаясь в дорогие воспоминания, дотрагивается то до одной, то до другой вещи.) Вот папа починит плиту, и кто-нибудь будет варить на ней. Кто-нибудь будет есть с этой тарелки... Кто-нибудь наденет это платье. Поди угадай — кто... Каждый ящик, каждая коробка казались ей волшебными дворцами, все эти тряпки были сказочными нарядами...

ТИРЦА. Ты скучаешь по ней. Ты хочешь, чтобы она вернулась.

КУПЕР (снова становится неприступным). Да? Я так серьезно болен? Ты хочешь сказать, что дни мои сочтены?

ТИРЦА. Ты все время говоришь о ней.

КУПЕР. Исключительно из-за тебя. Потому что ты все время о ней вспоминаешь. Ты беспрерывно думаешь о ней! Дышать уже нечем из-за этих твоих мыслей! Понимаешь — здесь не хватает воздуха! (Смолкает на минуту.) Зачем? Зачем мне нужно, чтобы она вернулась? Что она мне — внука подарит? Как бы не так! Явится, чтобы тоже зудеть: все ржавое, все кривое, помойка по всему этому плачет! Действительно, почему только торшер? Все нужно выкинуть! Все одинаково грязное и мерзкое. В первую очередь я сам. Скажешь — нет? Разумеется, почему бы не вышвырнуть? Меня, я имею в виду.

ТИРЦА. Я ничего такого не сказала. Я сказала только, что тесно.

КУПЕР. Ничего такого! Научилась рассуждать. Спорить. Тебе не хватает ее, потому что ты... Да! В этой своей тоске по ней ты черпаешь силы для борьбы со мной!

Со стороны кухни раздается шум, стук, звон падающей посуды, в проходе

мелькает тень кота, утаскивающего мороженую курицу.

(Бросается к кухонной двери, кричит.) А ну, стой! Стой, поганец!..

ТИРЦА. Что случилось?

КУПЕР. Кот! Курица!

ТИРЦА. Какая курица?

КУПЕР. Курица! Откуда я знаю, какая курица?

ТИРЦА (заглядывает в кухонную дверь). Где он?

КУПЕР. Удрал.

ТИРЦА. Удрал? А курица?

КУПЕР. Удрал вместе с курицей.

ТИРЦА. Я оставила размораживаться!

КУПЕР. Вот видишь — кот удрал вместе с курицей, которую ты оставила размораживаться.

ТИРЦА. Что значит — удрал?

КУПЕР. Удрал! Схватил курицу и удрал! Похитил ее, украл! Выпрыгнул вместе с ней в окно.

ТИРЦА. Вместе с курицей?

КУПЕР. А с чем же? С моими болячками?

ТИРЦА. Такая крупная курица! Второй номер.

КУПЕР. Белый такой кот.

ТИРЦА. Без глаза?

КУПЕР. Я его не разглядывал.

ТИРЦА. Это он! Но как же? Он совсем еще маленький. Я всегда отдаю ему остатки. Как он справился? Курица больше него самого!

КУПЕР. Вот именно. Маркс так и сказал: «Не представляющие никакой ценности грабят самое ценное».

ТИРЦА. Ах, как жалко! Целая курица...

КУПЕР. А я, дурак, еще пытался остановить его, усовестить: стой! отдай!

ТИРЦА. Ты так сказал ему?

КУПЕР. Да, так и сказал. (Смеется.) Так и сказал ему — разбойнику белому. Ты что, не слышала? «А ну, стой, мерзавец, погоди, бродяга!..»

ТИРЦА. Правда? (Тоже начинает смеяться, но тут же замолкает, смотрит на Купера.)

КУПЕР. Что ты на меня смотришь? Сейчас скажешь, что меня нужно сфотографировать.

ТИРЦА. Как ты хорошо смеялся...

КУПЕР. Правда? Хорошо смеялся?

ТИРЦА. Жалко, конечно, курицы, но, знаешь... Ты так замечательно сказал...

КУПЕР. Да? А без этого вора, без этого кота, я уже не могу сказать ничего замечательного? И что же — мой смех стоит такой крупной курицы? Второй номер?

ТИРЦА (думает о чем-то своем). Не понимаю...

КУПЕР. А для чего, собственно, тебе потребовалось размораживать курицу?

ТИРЦА (не решается признаться). Ну, я же вынула ее из морозилки...

КУПЕР. Да, это я понимаю — вынула из морозилки. Но для чего, спрашивается?

ТИРЦА. Что значит — для чего? Чтобы разморозить!

КУПЕР (настойчиво). Для чего тебе потребовалось размораживать курицу? И как она вообще попала к нам в морозилку? Ты что — купила курицу? Я уже лет десять не употребляю никакого мяса, а ты, насколько мне известно, всю жизнь была вегетарианкой.

ТИРЦА (смеется). Теперь это уже не имеет значения. Он все равно украл ее. Белый кот.

КУПЕР. Белый кот... Прячешься за белого кота! К тому же за кота, которого уже нет. Не пытайся заморочить мне голову — из морозилки ты ее вытащила до всякого кота. Для чего тебе понадобилась курица?

ТИРЦА. Для чего мне понадобилась курица?..

КУПЕР. Вот именно — для чего тебе понадобилась курица? И с кем ты вчера ночью разговаривала по телефону?

ТИРЦА. С кем я разговаривала по телефону?

КУПЕР. Да. Я слышал сквозь сон. Но не был до конца уверен. Подумал, может, это так — померещилось. А ты, между прочим, даже соврать толком не умеешь. Ну, так с кем ты беседуешь по ночам?

ТИРЦА. С ней!

КУПЕР. Вот как! С ней. Что это вдруг?

ТИРЦА. Это не вдруг.

КУПЕР. Как это понимать?

ТИРЦА. Ты прекрасно знаешь, что я звоню ей. Время от времени. Когда она откуда-нибудь возвращается. Ты сам этого ждешь — чтобы я позвонила. Да, ждешь!

КУПЕР. Все, хватит!

ТИРЦА. Если я долго не звоню, ты начинаешь смотреть на меня. Так вот начинаешь смотреть. (Изображает, как он начинает смотреть.) И мне уж ничего иного не остается, как только позвонить ей. А ты подслушиваешь из соседней комнаты. Боишься упустить слово.

КУПЕР. Вчера я почему-то не слышал никаких слов...

ТИРЦА. Потому что тебе сделали укол. Поэтому.

КУПЕР. Поэтому!

ТИРЦА. Да. Вот и все.

КУПЕР. Что — вот и все? Зачем тебе вчера понадобилось ей звонить? Что ты ей сказала? То есть... (Не решается продолжать, как будто боится услышать нечто нежелательное.) Так где же она на сей раз побывала?

ТИРЦА. Я не знаю. Что-то такое...

КУПЕР. Такое. Какое — такое?

ТИРЦА. Да. Что-то такое...

КУПЕР. Весь мир объездила. Двадцать раз. Тысячи километров. Десятки тысяч. Фотографии! Пропасть фотографий. Запечатлеть мгновение! Заморозить его. Мороженая снежинка. Сфотографировать снежинку, чтобы сохранить ее для потомства. Лучше бы производила это самое потомство. Почему она не выходит замуж, почему не рожает детей? На худой конец хотя бы одного...

ТИРЦА (бормочет не слишком уверенно). Может, и есть что-то... Кто-то, я хочу сказать...

КУПЕР. Что ты там бормочешь? Все время какие-то тайны. Вечно замышляете что-то за моей спиной.

ТИРЦА. Я пытаюсь рассказать тебе, но ты не желаешь слушать. И когда она один раз приехала...

КУПЕР. Вот именно — один раз! Один раз за семь лет!

ТИРЦА. На пять минут тебя не хватило поговорить с ней по-человечески. Тут же начал орать. То есть вы оба принялись... кричать...

КУПЕР (пресекает ее воспоминания и возвращается к тому, что его волнует в данный момент). Сегодня ночью. О чем вы говорили?

Тирца не отвечает.

Ты ей сказала?

ТИРЦА. Я ей сказала.

КУПЕР. Что ты ей сказала?

ТИРЦА. Ты знаешь. Сказала, что ты... Про больницу. Про уколы. Про все.

КУПЕР. С какой стати? По какому праву? По какому праву ты позволяешь себе сплетничать обо мне за моей спиной! И с какой целью? Она что — врач?

ТИРЦА. Она твоя дочь.

КУПЕР. Что с того, что она моя дочь? Ты решила разжалобить ее. Пробиться к ее сердцу. Да? Смягчить и разжалобить, да? Я тебя просил? Я сказал: ни в коем случае! И ты, разумеется, упрашивала, умоляла ее приехать. Навестить несчастного тяжелобольного отца — на смертном одре! Не спросившись меня и ничего не сказав! Когда же она прибудет? Что она ответила? Я хочу знать в точности. Слово в слово!

ТИРЦА (немного помявшись). Она не приедет. Она не хочет видеть тебя. Она...

КУПЕР. Продолжай!

ТИРЦА. Она сказала, что приедет на похороны... На похороны она приедет.

КУПЕР. Ах, вот как... Я понимаю.

ТИРЦА. Но это не всерьез. Это она нарочно. Она ведь в точности как ты...

КУПЕР. Прекрасно. Ты во всем умеешь обвинить меня. Даже в этом! Я отвечаю за все. За все ее поступки. Естественно — если она в точности как я. Она не в точности! Она полная противоположность! Человек без всяких идеалов, без веры и совести, с одним только дьявольским упрямством! (Помолчав.) Одного я не понимаю: для чего ты в таком случае размораживала курицу?

ТИРЦА. Курицу?..

КУПЕР. Курицу, курицу! Курицу из морозилки. Ты ведь для нее собиралась готовить обед. Но если она намерена прибыть только на похороны... Вы уже хороните меня? Все, конец? Или мне дозволено пожить еще капельку — пока курица разморозится? Действительно — лето, жарко, много времени не займет, верно? И ты наконец-то удостоишься узреть ее — свою ненаглядную драгоценную доченьку, по которой ты так истосковалась!

ТИРЦА (с вызовом). Ты тоже истосковался по ней! Ты тоже! (Со слезами.) Ты тоже...

КУПЕР. Да, но мне-то придется подохнуть для того, чтобы она снизошла. Не так ли?

ТИРЦА (помолчав). Нет, это не совсем так...

КУПЕР. И почему — курица?

ТИРЦА. Нет никакой курицы! Кот украл ее.

КУПЕР. Разумеется — нет. Кот украл. Ты знаешь почему? Потому что не будет похорон! Не так скоро! Меня не удастся украсть — ни Ангелу смерти, ни твоему безглазому коту. Я как печка «Фридман», как это кресло, как эта стремянка, как все это старье: рассохшееся дерево, ржавое железо — мы не подходим для знаменитых фотографов, повидавших весь мир. Нас вышвыривают. Не нуждаются, отправляют на помойку. И именно поэтому — именно поэтому! — мы остаемся, не исчезаем! (Новый приступ боли заставляет его опуститься в кресло.) А-а-а...

ТИРЦА. Я вызову неотложку...

КУПЕР. С какой стати — неотложку?

Тирца подходит к Куперу, гладит его по голове.

Что ты делаешь?

ТИРЦА. Такие жесткие волосы — как стальная стружка...

КУПЕР (смотрит на нее с тоской). Что ты будешь делать?.. Потом... когда...

ТИРЦА. Потом?

КУПЕР. Ты знаешь.

ТИРЦА. Я знаю?

КУПЕР. Ты не можешь остаться одна.

ТИРЦА. С какой стати я должна оставаться одна? Ты...

КУПЕР. Вызови ее. Пускай поживет хоть какое-то время.

ТИРЦА. Я вызову неотложку...

КУПЕР. С какой стати — неотложку?

ТИРЦА. Неотложку. Тебя отвезут в больницу, и тебе станет легче. Как в тот раз...

КУПЕР (порывается встать). Стулья! Брошены на улице! Как я забыл? (Подымается через силу.) Ничего, мы еще держимся на ногах! Еще есть силы. Похороны еще подождут, верно? Кто сказал — конец? (Направляется к двери.)

МИРА приближается снаружи к дому, заглядывает в окно, видит Купера и

Тирцу.

ТИРЦА (не замечая дочери, пытается удержать Купера). Зачем тебе еще стулья? Как будто у нас мало стульев! Хватает, слава Богу, на чем сидеть...

КУПЕР. При чем тут — сидеть? На них невозможно сидеть — они сломанные.

ТИРЦА. Зачем в таком случае они вообще нужны?

КУПЕР. Чтобы чинить. Чтобы починить! (Выходит.)

ТИРЦА (старается догнать его). Погоди! Нет! (Замечает вдруг в окне Миру, замирает в испуге на месте.)

 

Купер (мягкая обложка) Автор: Бар-Йосеф, Йосеф Перевод: Шенбрунн Светлана Павловна Издательство: ФТМ (Москва, Россия) Год издания: 2016 ISBN: Подробнее...