Действие первое

Картина первая

Оптический салон Билла Шихоффа не отличается от прочих подобных заведений. Стеллажи с образцами. Яркие плакаты, свидетельствующие, как прекрасен мир, если на него смотреть сквозь линзы Шихоффа. Стол и несколько стульев. Диван и два кресла. Прилавок и холодильник за ним. В помещении никого нет, но трель колокольчика над входной дверью говорит, что сейчас кто-то появится.

Входит Митч Эванс, мужчина зрелого возраста, с виду бывший боксер, в облике и одежде которого преобладает небрежение к любому мнению на сей счет.

МИТЧ.- Кажется, это здесь… «Мы предложили вам лучшие в городе очки»… Я бы предпочел лучший в городе виски. Эй, кто-нибудь!..

Из внутреннего помещения появляется Билл Шихофф, человек одного возраста с Митчем, облаченный в белый халат.

БИЛЛ.- Если вас интересует лучший в городе виски, сэр, то это в баре напротив! Для посетителей нашего салона там хорошие скидки. Ну, и соответственно, для завсегдатаев дружественного нам заведения- у нас.

МИТЧ.- Вы рекомендуете их, они вас… Разумно!

БИЛЛ.-Когда человек перестает различать надписи на этикетках, ему самое время заглянуть к нам, а для этого достаточно перейти улицу.

МИТЧ.- И потом, снова обрести возможность различать буква, вернуться на исходные позиции.

БИЛЛ.- Кое-кто именно так и поступает.

МИТЧ.- Тот парень, который додумался расположить оптический салон рядом с баром, смотрел в будущее.

БИЛЛ.-Это был мой прадед. Он, собственно, и основал наше дело. Что привело вас к нам, сэр?

МИТЧ.- Я тоже перестал различать буквы.

БИЛЛ.- На этикетках?

МИТЧ.- У меня большое собрание древних рукописей: папирусы, пергаменты, шумерские таблички. Есть несколько изданий самого Гутенберга. Но это, как вы понимаете, совсем другая эпоха.

БИЛЛ.- Вы ученый?.. Простите, сэр…

МИТЧ.-Митч Эванс. Ученый? Не всякий профессор является ученым и не всякий ученый носит звание профессора.

БИЛЛ.-Рад вас видеть, профессор Эванс /В сторону/ Надо же!.. А я Билл Шихофф.

МИТЧ.- Вас очень хвалила одна моя … знакомая. После визита к вам она стала разбирать целые слова, хотя до этого с трудом разбирала буквы. Ей это, кстати, очень шло!..

БИЛЛ.- Всегда рады помочь! Хотите заказать очки, мистер Эванс? Мы подберем вам линзы. Данные обследования офтальмолога у вас с собой?

МИТЧ.- Я думал, это можно сделать на месте.

БИЛЛ.- Разумеется. К сожалению, моя ассистентка немного запаздывает, что случается с ней достаточно часто, и никто не знает, когда она обрадует нас своим присутствием.

МИТЧ.- Выгоните ее!

БИЛЛ.- Дельный совет, профессор. К сожалению, не смогу им воспользоваться. Она- классный специалист, и знает это. Может, зайдете в другой раз?

МИТЧ.- Завтра мне предстоит выступать на международном симпозиуме по мертвым языкам и, поскольку, у меня достаточно неприятные оппоненты, я предпочел бы иметь перед глазами текст своего доклада.

БИЛЛ.- Не будете ли вы столь любезны немного подождать?

МИТЧ.- У меня есть выбор?

БИЛЛ.- Боюсь, что нет. Примите мои извинения.

МИТЧ.- Треть жизни нам приходится ждать. Большая часть этого времени уходит на ожидание женщин.

БИЛЛ.- Зато когда они появляются... Да… Присядьте, сэр. Полистайте журналы. Подумайте о чем-нибудь хорошем. Я тут недавно подбирал линзы одному типу, так он не только ни черта не видит, но еще и глухой. Между прочим, по профессии он настройщик роялей. У вас есть рояль, мистер Эванс?

МИТЧ.-Нет. Зачем он мне?

БИЛЛ.- Никогда не знаешь, что может пригодиться… Что ж, вы, по крайней мере, избавлены от опасности нарваться на подобного специалиста. Возможно, это у них профессиональное?.. Судя по некоторым нашим вокалистам… Я бы предложил вам выпить, но, боюсь, это может сказаться на остроте вашего зрения.

МИТЧ.- А вы не бойтесь. В конце концов, любая теория должна проверяться экспериментом.

БИЛЛ.- Думаю, немного виски не повредит. Никогда не слышал об обратном. Присаживайтесь…

Митч опускается в кресло. Билл колдует за стойкой, затем с двумя бокалами присоединяется к нему.

БИЛЛ.- Ваше здоровье, профессор!

МИТЧ.- Аналогично, мистер Шихофф… Можно менее официально? Я Митч.

БИЛЛ.- Я Билл. Люди только и делают, что пьют за здоровье друг друга. Как думаете, срабатывает?

МИТЧ.- Официальные данные по поводу эффективности этого тоста засекречены.

БИЛЛ.- Почему?

МИТЧ.- Удручающая статистика!

БИЛЛ.- У вас точные сведения?

МИТЧ.- Я участвовал… в некоторых исследованиях подобного рода.

БИЛЛ.- Желаешь человеку здоровья, а потом отслеживаешь, к чему это приведет?

МИТЧ.- Желали другие. Мы анализировали статистические данные.

БИЛЛ.- И никакой выпивки?

МИТЧ.- Небольшая вечеринка по поводу завершения работы. И все!

БИЛЛ.- А эти ваши… шумеры тоже желали друг другу здоровья?

МИТЧ.- Достаточно энергично.

БИЛЛ.- Вот значит, почему их цивилизация развалилась!..

МИТЧ.- Вообще-то она… развалилась по другим причинам. Но знаете, возможно, что и по этой. Ничего подобного мне просто не приходило в голову!

БИЛЛ.- Будьте здоровы!

МИТЧ.- Не будем ускорять развитие событий… Линзы для телескопов фирмы Шихофф тоже ваших рук дело?

БИЛЛ.- У нас собственное производство. Правда, теперь оно принадлежит другим… Увеличительные стекла во всех сферах их применения. Микроскопы, телескопы, подзорные трубы и бинокли, не говоря уже об офтальмологии. Если вы захотите заглянуть в лунный кратер- вам не обойтись без них! Быть может, в эту самую минуту кто-нибудь разглядывает нас в фирменный бинокль Шихоффа вон из того окна!

МИТЧ.- Из какого?

БИЛЛ.- Вон из того.

МИТЧ.- Вы думаете?

БИЛЛ.- Я допускаю… Людей очень интересует жизнь других. Я в свое время испытывал нашу продукцию, созерцая хорошеньких женщин в домах напротив. Случались пикантные ситуации.

МИТЧ.- И что же тот, кто, возможно, разглядывает нас, рассчитывает увидеть?

БИЛЛ.- Хорошенькую женщину, если бинокль в руках мужчины.

МИТЧ.- В оптическом салоне?

БИЛЛ.- Почему бы и нет? Наша Эмили достаточно привлекательна. Надеюсь, вы в этом убедитесь.

МИТЧ.- Я предпочел бы убедиться в ее профессиональных качествах.

БИЛЛ.- Где же, черт побери, она?

Звон колокольчика над дверью опережает появление припозднившейся Эмили, красивой женщины, недавно миновавшей тридцатилетний рубеж, одетой в смелое платье и босоножки на высоких каблуках. Небольшая пауза, возникшая в связи с ее появлением, связана с тем, что присутствующие откровенно ее разглядывают.

ЭМИЛИ.- Здрасьте-приехали!..

БИЛЛ.- Ты опять опоздала, Эмили!

ЭМИЛИ.- Сложно приходить вовремя, если постоянно натыкаешься на мужские взгляды. Это очень тормозит…

Билл переглядывается с Митчем.

ЭМИЛИ.- Вот-вот…

МИТЧ.- Должно быть, у женщин есть некий орган, фиксирующий эти самые взгляды. На меня смотри хоть целый день- мне по барабану.

БИЛЛ.- Можно считать делом неспешную прогулку по холодку?

ЭМИЛИ.- Еще каким! /Митчу/ Ты был боксером, парень! Плечи, торс, нос набок свернут: с таким пройтись вечерком- сплошной восторг!

МИТЧ.- Я и сейчас могу уложить кого-угодно!

ЭМИЛИ.- Не сомневаюсь! Что касается органа, фиксирующего мужские взгляды… Датчики всюду. /Показывает, где именно/ Если вдруг тебе стало хорошо, хотя за секунду до этого ты проклинала тот последний вечерний бокал, который сделал тебя нетрудоспособной нынешним утром, значит в этот самый момент кто-то взглянул на тебя с восхищением, забыв, что женат, куда идет, и что он тоже перебрал накануне!..

БИЛЛ.- Ты трудоспособна, Эмили?

ЭМИЛИ.- Более чем!..

БИЛЛ.- Тогда займись нашим гостем.

ЭМИЛИ.- Охотно!

БИЛЛ.- Это, кстати, профессор Митч Эванс.

ЭМИЛИ.- Да?..

БИЛЛ.- Ему нужен рецепт, Эмили. Рецепт!

ЭМИЛИ.- Я выпишу! Пошли, боксер!..

Эмили увлекает Митча в скрытые от посторонних глаз глубины помещения. Эванс в некотором смущении следует за ней.

БИЛЛ.- Похоже, шумеров погубила не только забота о здоровье друг друга. Надо будет обязательно сказать об этом профессору. Я думаю, знатоки разных языков до этого еще не додумались.

Звенит колокольчик, распахивается дверь, пропуская Еву Баландер. Человек проницательный наверняка разглядит в ней красивую женщину, несмотря не некоторую расхристанность в одежде, свидетельствующую о поспешных сборах, растрепанность прически, очки на носу и озабоченность в лице.

БИЛЛ.- Миссис?..

ЕВА.- Мисс!

БИЛЛ.- Вы к нам?

ЕВА.- Если ты сейчас скажешь, что бар напротив, я решу, что думала о тебе лучше, чем ты того заслуживаешь.

БИЛЛ.- Я не скажу.

ЕВА.- Скорей «да», чем «нет».

БИЛЛ.- О чем вы, мисс?

ЕВА.- Сейчас все выяснится.

БИЛЛ.- Вам нужны очки?

ЕВА.-У меня есть!

БИЛЛ.- Микроскоп?

ЕВА.- Есть другие идеи?

БИЛЛ.- Подзорная труба?

ЕВА.- Обойдемся без нее.

Ева срывает платье, швыряет его на спинку стула, остается в бикини, открывая взглядам знатоков очаровательные ножки, и с разбега водружается на прилавок.

ЕВА.- Я откликаюсь на имя Ева.

БИЛЛ.- Если вы решили добиться полного сходства с той самой Евой, то явно перебрали с одеждой.

ЕВА.-Это легко исправить! /Делает попытку расстегнуть лифчик/.

БИЛЛ.- Остановитесь, мисс!.. Я бы посоветовал вам одеться. У нас здесь приличное место! Вдруг кто-нибудь войдет?

ЕВА.- Кого ни восхитит пейзаж с участием эдакой красотки?

БИЛЛ.- Разве что слепого.

ЕВА.- У меня подозрение, что у вас здесь есть и такие!.. Закрывай свою гребаную лавочку и набрасывайся на меня скорее! Какой очаровательный диванчик!.. Да, и прилавок, признаться, тоже недурен.

БИЛЛ.- Одевайтесь или я позову полицию!

ЕВА.- Скорее «нет», чем «да»!.. У нас демократическая страна! Кто в конце концов решил, что в бикини надо ходить по пляжу? Еще один намек на не конструктивность моего туалета, Билл- и полицию позову я. Попытка изнасилования- знаешь, на сколько это потянет? А репутация?

БИЛЛ.- Хорошо, хорошо!.. Можешь оставаться в купальнике… Ева. Трудно придумать менее подходящий туалет для посещения оптического салона.

ЕВА.- Я просто хотела взглянуть на новые солнечные очки. Подойдут ли они к моему бикини?.. Кстати, предложи мне очки, Билл!

БИЛЛ.- Только, пожалуйста, слезь с прилавка.

ЕВА.- Скорее «да», чем «нет». Ничего не имеешь против диванчика? Я, правда, предполагала, что ты отнесешь меня туда на руках…

Ева вспархивает с прилавка и совершает посадку на диване. Билл, помедлив, выходит из-за прилавка, но устраивается за столом, опасливо поглядывая на Еву.

БИЛЛ.- Может, объяснишь, что все это значит?

ЕВА.- Приходит к мужчине женщина, сбрасывает с себя платье… Что бы это значило?

БИЛЛ.- То, что женщина- ненормальная!

ЕВА.- Эй, потише там, на барже! Я, между прочим, искусствовед, лучший знаток голландской живописи в этой долбаной стране!

БИЛЛ.- Манера выражаться с головой выдает в тебе искусствоведа- как я сразу ни догадался?

ЕВА.- Интересуешься, что станет делать мужчина- настоящий мужчина- когда женщина начнет перед ним раздеваться и готова сбросить то немногое, что ее сковывает? Я тоже!

БИЛЛ.- Но ведь мы не знакомы!

ЕВА.- Не скажи, Билл. Я уже три месяца к тебе присматриваюсь! Недурен собой, умен- мне нравятся мужчины, с которыми, помимо всего прочего, есть о чем поговорить- неженат, не засматриваешься на баб, постоянно отвергаешь приставания этой гадкой Эмили, что лично меня всегда заставляло думать, будто ты ждешь другую.. может меня…

БИЛЛ.- Откуда такие подробности?

ЕВА.- С помощью самого мощного бинокля фирмы Шихофф, который мне удалось найти.

БИЛЛ.- Вот оно что!.. Ты живешь в доме напротив?

ЕВА.- На третьем этаже.

БИЛЛ.- Что побудило тебя перейти к решительным действиям?

ЕВА.- Я сделала свой выбор!

БИЛЛ.- И кто же… он?

ЕВА.- По-моему, я переоценила твои умственные способности.

БИЛЛ.- Пожалуй…

ЕВА.- Я не сторонница затягивать начало боевых действий, когда уже готов стратегический план.

БИЛЛ.- Меня не привлекали к разработке этого плана.

ЕВА.- А зачем? Я тебе нравлюсь?

БИЛЛ.- Скорее «да», чем «нет».

ЕВА.- Хватаешь на лету! Так чего же ты ждешь?

БИЛЛ.- Для начала надо бы… о чем-то поговорить.

ЕВА.- Потом поговорим. Удастся завязка разговора- знаешь, сколько сразу найдется тем!

БИЛЛ.- Я так не могу!

Из внутренних покоев доносятся стоны Эмили и характерное рычание Митча.

ЕВА.- А кто-то вот может! Это, наверное, твоя змееобразная ассистентка с тем ученого вида типом.

БИЛЛ.- Он действительно ученый. Профессор!

ЕВА.- С виду уж слишком умен!.. В мужчине ничего не должно быть чересчур. Обычно, если у него что-то очень уж выпирает, то чего-то явно недостает. Тут могут быть неприятные сюрпризы. Лучше не рисковать.

БИЛЛ. /Прислушиваясь к звукам из внутренних помещений/- Не похоже.

ЕВА.- У тебя на уме только одно, дорогой! При такой сдержанности… Может быть, твоему ученому другу недостает интеллигентности? Многие из этих профессоров- такие мужчины!.. Впрочем, это еще терпимо. Так что, приступим?

БИЛЛ.- Подозреваю, что у меня в роду не было мужланов.

ЕВА.- Успокойся, милый, этим занимаются все: и мужики, и знать.

БИЛЛ.- Может быть, нам следует начать с легкого, возбуждающего разговора о голландской живописи?

ЕВА. /В сторону/- Он знает, как меня остановить… Что ж, теперь уж точно «да»! /Биллу/ Что ты знаешь о голландской живописи, дорогой?

БИЛЛ.- Ничего.

ЕВА.- Значит, облегченный курс… Это не займет много времени… /Прислушивается к звукам из внутренних помещений/ Когда же они наконец угомонятся? Такой серьезный разговор… Итак, голландская живопись… Я тебе нравлюсь?

БИЛЛ.- Ты уже спрашивала.

ЕВА.- Спрашиваю еще раз… Глядя на меня испытываешь ли ты состояние, близкое к восторгу?

БИЛЛ.- Возможно.

ЕВА.- Тебя ко мне тянет. Ты хочешь рассмотреть меня под разными ракурсами:, ближе, дальше, сбоку, спереди, сзади… Ты меня хочешь?..

БИЛЛ.- О чем ты?

ЕВА.- О голландской живописи, любимый. О ней можно говорить, когда ты видишь эти картины, когда испытываешь к ним- как бы это сказать поточнее- то же, что к женщине, которую ты страстно любишь… Хотя бы несколько полотен… Хотя бы одно… Великого Рембрандта или не столь именитых его соотечественников, которым в силу разных причин не суждено было стать великими, но которые- это сугубо между нами, потому что противоречит общепринятому мнению- были не менее талантливыми.

БИЛЛ.- Талантливыми все не могут быть. Кому то же надо быть бездарными.

ЕВА.- Для чего?

БИЛЛ.- Для контраста. Серая масса всегда удручающе безлика. Но как же на ее фоне играют другие краски!

ЕВА.- Здорово сказано, Билл! Откуда такие познания?

БИЛЛ.- Из созерцаний. В доме, где жили наши предки и где теперь обосновалась матушка, есть картина Рембрандта.

ЕВА.- Ее подлинность установлена?

БИЛЛ.- Конечно.

ЕВА.- Я хочу взглянуть!

БИЛЛ.- Для этого тебе придется одеться.

ЕВА.- Я готова.

БИЛЛ.- И два часа проболтаться между небом и землей в старой шарманке, именуемой самолетом. Это не здесь.

ЕВА.- Тогда я, пожалуй, повременю… А где?

БИЛЛ.- Я же сказал, в доме, где жили предки. Что с тобой, дорогая? Ты же собиралась приступить к реализации некого стратегического плана!

ЕВА.- О каком плане ты говоришь, когда где-то на стене какого-то старого дома, всего лишь в двух часах лета, висит подлинный Рембрандт… Кстати, а что это за план?

БИЛЛ.- Ты собиралась заняться со мной любовью.

ЕВА.- Только не сейчас, Билл. Мне надо прийти в себя.. Подлинный Рембрандт.

БИЛЛ. /Про себя/- Как легко выбить из седла искусствоведа… Надо взять на вооружение. Это может пригодиться в дальнейшем. К сожалению, мои познания в живописи оставляют желать лучшего. Прекрасный повод расширить свой кругозор! Надо будет переговорить с профессором Эвансом- у него наверняка есть знакомые в соответствующих кругах.

ГОЛОС ЭМИЛИ.- Мы уже почти закончили исследования, если вы об этом.

ГОЛОС ЭВАНСА.- Конечно…

ЕВА.- Рембрандт!..

БИЛЛ.- Ева!

ЕВА.- Да!

БИЛЛ.- Нам надо торопиться. Они уже почти закончили.

ЕВА.- Что нам до них.

БИЛЛ.- Согласен. Но рано или поздно они появятся здесь, и тогда ни столь симпатичный тебе диван, ни столь же симпатичный прилавок уже не смогут послужить нам укрытием.

ЕВА.- Под ним можно спрятаться… А зачем прятаться? Я не намерена скрывать своих чувств к тебе! Что касается Рембрандта, то это больше, чем чувства.

БИЛЛ.- Что ты предлагаешь? Игнорировать зрителей? А если заглянет кто-нибудь с улицы?

ЕВА.- Что нам до них… Пойдем ко мне!

БИЛЛ.- Куда?

ЕВА.- Дом напротив. Третий этаж. Прямо над баром, но вход отдельный.

БИЛЛ.- Жаль. Могли бы хлопнуть по рюмочке.

ЕВА.- Я все еще надеюсь, что ты схватишь меня и поволочешь!

БИЛЛ.- Через улицу?

ЕВА.- Дом напротив. Третий этаж. Прямо над баром. Но вход отдельный. Или мне прикажешь волочь тебя? Я уже не искусствовед, Билл. Я- женщина. И эта женщина тебя хочет.

БИЛЛ.- И все-таки предлагаю сделать это с соблюдением всех законов искусств. Ты одеваешься, и мы чинно следуем через улицу. Дом напротив. Третий этаж. Прямо над баром. Но вход отдельный.

ЕВА.-Вижу, не только меня расслабляет разговор о голландской живописи. Ладно, пойду сама. Только ничего надевать не буду. Мне жарко!

БИЛЛ.- Представляешь, какой ажиотаж вызовет твое появление на улице?

ЕВА.- Какой, к черту, ажиотаж? Они и так лицезреют меня каждый день.

БИЛЛ.- Но не в таком виде! Подумаешь, пару машин столкнуться, бар потеряет выручку…

ЕВА.- Зато потом они превысят ее втрое! Такой выброс адреналина у посетителей надо как-то гасить!

БИЛЛ.- Я не пойду.

ЕВА.- Последний моралист в этом городе- и тот мне достался. Не хочешь снимать штаны- не надо. Иди так!

Ева срывает со спинки стула платье и движется к выходу.

ЕВА.- Ты идешь?

Билл продолжает сидеть. Ева достигает двери и оглядывается.

ЕВА.- Ты идешь?

 

БИЛЛ.- Скорее «да», чем «нет».

Оптический обман (мягкая обложка) Автор: Гамильтон, Грег Издательство: ФТМ (Москва, Россия) Год издания: 2014 ISBN: 978-5-4467-1714-9 Подробнее...