|
 |
 |
Общество с ограниченной ответственностью «Агентство ФТМ, Лтд.», созданное в 1990 году, работает в сфере авторского права. |
 |
|
|
|
|
|
|
|
|
| Поиск по сайту: |
|
Авторы >> Селин Александр Геннадьевич >> Гюнтер Шидловски
|
|
Гюнтер Шидловски
Место действия: Кладбищенский пустырь Время действия: Неизвестно Роли: 4М Действо о работе и смерти. Пожалуй, именно так точнее всего можно определить характер этой пьесы. Всего четыре действующих лица, существующих в мрачном и абсурдном пространстве кладбищенского пустыря. Диц, Пфлюгер и Штаубе – трое могильщиков, каждый существующий немного по-своему. Диц и Пфлюгер – наиболее активные участники пьесы – пара снедаемых вопросами людей. Людей слабых, и, в то же время, желающих отстоять свои права. Штаубе – более податливый и вписывающийся в контекст ситуации. Когда надо молчаливый, когда надо трудолюбивый. «Ты идеальный парень для могильных процедур, Штаубе. Ты тихий и послушный, словно пришел из той (показывает на землю) загадочной, тихой, безмолвной страны»- говорит о нём его коллега Диц. Над всеми тремя стоит Мастер – наиболее странный персонаж, способный буквально одним своим видом подавлять человеческую волю. «…образ специфического диктатора, который похож на сумасшедшего и от которого непонятно чего можно ожидать» - как описывает его сам автор в своей ремарке. По ходу действия лёгкие элементы производственной драмы поворачиваются к нам другой стороной, и всё действие принимает полу-сакральный характер… Ведь этот самый Мастер мало того, что предстаёт в образе очень своеобразного тирана, он ещё и ветеран в своём деле, и наставник для начинающих. «Настоящий могильщик доказывает свое присутствие не криком, а действием. Если хотите доказать мне, что вы здесь - прекратите орать!» - выговаривает Мастер Пфлюгеру. В начале пьесы он в первый раз упоминает Гюнтера Шидловски, этакого мифического для своей профессии персонажа. Но если поначалу эти рассказы скорее похожи на байки, часто рождающиеся среди людей одного цеха, то потом они всё больше и больше обрастают философской подоплёкой. Гюнтер Шидловски – гений могильщицкого дела, который мог сделать из любых похорон настоящий праздник. «Ни одна деталь, подаренная природой, не была упущена, а наоборот, как бы наоборот - подчинялась скорбному и деликатному расставанию. Ива, если она росла в окрестности, стараниями Гюнтера становилась плакучей. Безжалостно праздничные ромашки как бы схлопывали свои лепестки, и даже ручей звучал значительно тише. Я не говорю о родственниках и друзьях, котopыe выстраивались таким единственно правильным, ангельски грамотным полукругом, что тени накладывались как раз по ту сторону, где это и было больше всего необходимо, оттеняя слабые места и худшие из надписей на прощальных погребальных лентах». Но в то же время его отличали и почти экстрасенсорные способности, выходящие за пределы человеческого сознания. Способности эти были связаны с пониманием большего количество измерений. Персонажи пьесы так и говорят – такое-то измерение по Шидловскому. Что показательно, как и в знаменитой пьесе Беккета «В ожидании Годо», персонаж, давший пьесе название, персонаж, вокруг которого строится большая часть диалогов – так и не появляется. Более того – под сомнением находится сам факт его существования – жив он или мёртв, был или не был - ответить на эти вопросы не может даже сам Мастер, в какой-то момент становящийся, как кажется, клириком культа Шидловски. Ещё один момент, роднящий эту пьесу с пьесой Беккета – широкое поле действий для режиссёра. Чего стоят одни пластические игры, демонстрации слайдов – фантазий Мастера. Пьеса, по своей конструкции имеющая определённый набор заложенных тем, но в то же время легко поддающаяся закладыванию новых идей. Во многом, достаточно ответить себе на вопрос – кто же такой Гюнтер Шидловски. Пьеса очень актуальна для нынешнего периода в нашей стране. С одной стороны, написанная в красивом и мрачном – абсурдистском стиле, она захватывает обилием новых поворотов. Персонажи здесь развиваются непривычно – не тем, что они делают сейчас с оглядкой на будущее, а наоборот - мы начинаем понимать этих людей, когда они говорят о своём прошлом: о своей человеческой слабости, о тех ситуациях, которые заставили их уйти от прошлой жизни и, оставив лишь имена да пару предметов из прошлого – взяться за создание новых себя – в трагическом и замкнутом образе. Когда Диц и Пфлюгер решают заявить Мастеру о том, что тот должен им деньги за работу, то долго готовятся, но так и не осиливают эту задачу. Мастер подавляет их. Мастер учит, как надо жить. Мастер может заставить их умереть, с простыми словами: «Видишь, ли Штаубе, мне больше нечем было их занять…» В мире пьесы над ним лишь один – тот самый – Гюнтер Шидловски. |
Гюнтер Шидловски.
(Предполагается, что эта пьеса полу-театрального, полу-эстрадного характера, с привлечением пластических танцевальных этюдов. В качестве основной музыкальной темы предлагается работа Эдварда Грига "В пещере горного короля".)
Место действия - кладбищенский пустырь.
На заднем плане могут быть изображены монументы, бюсты, надгробные плиты и т.п. Время действия не определено. Может быть, это и середина 19-го века, и начало 20-го. Во всяком случае, одежда героев не должна обозначать какую-то конкретную эпоху.
Основной реквизит: лопаты и специальные наплечники для ношения гроба. (Что-то вроде большого погона. Таких наплечников в природе не существовало и не существует - просто фантазия.) Возможно также присутствие учебного гроба, с которым герои манипулируют во время танцев... Возможно присутствие экрана над сценой. На экране можно демонстрировать простейшие видеокадры или слайды, иллюстрирующие фантазии мастера - главного героя пьесы.
Действующие лица.
Могильщики:
Диц, Пфлюгер, Штаубе и Мастер (руководитель всей этой бригады)
(На сцене Диц, Пфлюгер и Штаубе. Сегодня они должны выполнить работу: выкопать яму, донести гроб с покойным по фамилии Баумштайн и опустить гроб, засыпать. Диц и Пфлюгер недовольны тем, что им сегодня ничего не сказали о деньгах. Ждут Мастера. Молчаливый Штаубе лежит неподвижно и остекленевшим взглядом смотрит в зал, как будто происходящее не имеет для него никакого значения. Диц и Пфлюгер стоят над ним. Они еще недовольны и безразличием Штаубе)
Диц - Ты идеальный парень для могильных процедур, Штаубе. Ты тихий и послушный, словно пришел из той (показывает на землю) загадочной, тихой, безмолвной страны. Я поначалу думал, что ты глухонемой, Штаубе, а потом чуть в обморок не упал, когда ты попросил у трактирщика кружку молока.
Пфлюгер - Как? Штаубе попросил кружку молока? Нет. Не верю. Не верю! Может быть, предложим Штаубе повторно вслух произнести свою просьбу? Я ведь тоже был все время уверен, что он лишен языка.
Диц - Действительно, ну-ка, Штаубе, повтори свою просьбу. Произнеси тоже самое, что ты сказал трактирщику.
(Штаубе по-прежнему молчит и лежит неподвижно)
Диц - Нет, Пфлюгер, он не повторит. Он сейчас вот таким образом готовится к работе. Готовится услышать приказы нашего мастера и с ревностью копать до тех пор, пока ему не скажут «Стоп! Штаубе, отдыхай!» мне кажется, что если бы для Штаубе поставили условия: будешь работать, да еще за это и платить, то Штаубе с этим бы согласился и заплатил, будь у него карманные деньги.
(Пфлюгер расхохотался, поддерживая остроумие своего старшего коллеги)
Диц - Но у таких, как Штаубе не бывает карманных денег. Потому что им неоткуда взяться. (Показывает пальцем на Штаубе) Вот - находка для руководителя ритуальной команды. Энтузиаст, не знающий что такое саботаж. Ну-ка, встань!
Пфлюгер - Встань!
(Штаубе продолжает лежать)
Пфлюгер - Он не встает, Диц.
Диц - Да. Вижу. Он экономит силы. А когда придет Мастер, то все силы отдаст ему. Мастер для него хозяин и бог! И ноль внимания на наши договоренности! ( Нагибается, поднимает руку Штаубе. Рука поднимается как веревка) Обрати внимание, Пфлюгер, какая безжизненная у него рука. Какая мягкая, податливая, словно мякина.
(Бросает руку. Теперь руку берет Пфлюгер)
Пфлюгер - Да, действительно, это не рука, а кусок мякины. (Бросает руку).
Диц - Ну я даю голову на отсечение, Пфлюгер, что как только появится Мастер и даст команду, рука этого штрейхбрейхера тут же нальется силой, мышцы окрепнут. И мы увидим копательную машину, которая может вырыть целый котлован на десяток братских могил. А теперь скажи, Штаубе, ты знаешь, сколько сейчас стоит один копок и полноценный взмах лопаты? А знаешь ли ты, сколько нам должны заплатить, если просуммировать все копки? И помнишь ли ты, сколько нам заплатили в прошлый раз? Да-да, в тот день, когда ты попросил кружку молока у трактирщика. Но знай, Штаубе, мне и Пфлюгеру мало кружки молока. Хозяин должен нам 85 гульденов. И мы не начнем работать, пока не получим все эти 85.
Пфлюгер - Или хотя бы 65..
Диц - 85! Стоим на своем, Пфлюгер!
Пфлюгер- Договорились, Диц. Стоим на своем. 85!
Диц - Стоим!
Пфлюгер - Стоим!
Диц - 85!
Пфлюгер - 85!
(Диц и Пфлюгер расхохотались, довольные собой, отошли в сторону, взялись за руки, посмотрели друг друг в глаза, словно давая обещание друг другу. Обнялись. Потом посмотрели на лежащего Штаубе и опять подошли к нему. Надо договорить недоговоренное.)
Диц - По-видимому, Пфлюгер, ему хватает одной кружки молока в качестве оплаты.
Пфлюгер - Ты знаешь, Диц, у меня есть идея, мы дадим ему на кружку молока, а то даже и на две, но взамен потребуем поддержать нашу инициативу
Диц - Хорошо. Объясни ему еще раз, что это за инициатива. Объясни.
Пфлюгер – (обращаясь к Штаубе). Когда сюда прибудет процессия, мы откажемся работать без предоплаты, Штаубе (смотрит на Дица, тот утвердительно кивает). Мы напомним участникам деликатного процесса, что нас принято благодарить! А до этого мы предупредим Мастера, что пусть, если хочет, сам выкладывает 85 гульденов из своего кармана. И будем стоять на своем!.
Диц – Стоим!
Пфлюгер – Стоим!
Диц – Стоим!
Пфлюгер – Стоим! (Опять обнялись) А ты в это время вот так же будешь безмолвно лежать, не проявляя энтузиазма.
Диц (назидательно) – И твое молчание будет означать согласие, Штаубе. И твои руки не окрепнут и не нальются силой. И ты не превратишься в штрейхбрейхерскую копательную машину. Да, или нет, Штаубе? Да, или нет? (бьет лежачего ногой по ребрам)Отвечай!
Пфлюгер – Отвечай! Да или нет? (тоже бьет лежачего Штаубе ногой)
Диц – Не молчи!
Пфлюгер – Не молчи!
(Попинали лежачего. Устали. Отдышались. Штаубе продолжает лежать как и лежал, спокойно глядя в зал, как будто бы его и не били).
Пфлюгер - Может ли быть такое, что мы переборщили с тобой, Диц? Мы забыли священное правило, что лежачего не бьют.
Диц - Да, но это же кладбище. Это особое место. Здесь можно. Оно обладает как бы особой аурой. Деликатность, которая приличествует такому месту, нет-нет. Но должна хотя бы изредка компенсироваться грязной дракой. С одной стороны оно как бы да… К покойнику надо относиться с уважением. То же самое к родственникам и участникам деликатных процедур. С уважением… Но на нас, на могильщиках, иногда отыгрываются. И это в порядке вещей. Помнишь, Пфлюгер, как полтора года назад мы не слишком глубоко вырыли яму, но потребовали благодарности.
Пфлюгер - Да, помню. Я слегка был пьян. Мерзлый грунт. Я потребовал благодарности, и тут же получил удар в живот коленом.
Диц - Да. А я, помню, получил кулаком в ухо.
Пфлюгер - А потом нас повалили на землю и стали пинать.
Диц - Но в одном, но в одном я глубоко уверен, Пфлюгер, что если бы они нас запинали в конец и лишили жизней, то тут же отношение к нам в корне бы изменилось. Сразу море уважения.
Пфлюгер - Рассказы о наших благодеяниях.
Диц - Красивые эпитафии и лучшие цветы. Видишь, какая тонкая штука кладбище! Резкая грань. С черного на белое и обратно. ( Обращаясь к Штаубе). Вот. То, что мы попинали тебя, Штаубе, это в порядке вещей. А раз жив, то обойдёмся без комплиментов.
Пфлюгер - (обращаясь к Штаубе) Не принимай близко к сердцу, коллега. Ну, чего ты молчишь? Молчит. По прежнему молчит. Как будто нас нет. Как будто мы для него лишние.
Диц - Знаешь, Пфлюгер, мне кажется, будет разумно, если мы отнесем его вглубь пустыря.. Чтобы он не отвлекал Мастера, когда будем вести переговоры.
Пфлюгер - Резонно.
(Берут Штаубе под руки. Потащили вглубь пустыря)
Диц - А ну давай-ка, дружище. Руки, как плети
Пфлюгер - Тряпка какая-то. Мешок с мякиной.
Диц - Просто удивительно, как эти руки превращаются в железные, когда это безмолвное существо начинает работать. И вот еще, давай-ка закидаем его веточками, раз ему все равно. Так на всякий случай, чтобы не напоминал о себе.
(Забрасывают Штаубе веточками, возвращаются на авансцену)
Диц - Ну вот, полдела сделано. А теперь давай подумаем, что скажем Мастеру, когда на нашу просьбу "Выплати 85 гульденов" он ответит отказом. Думаем! Думаем!
Пфлюгер - Думаем!
(Оба замолчали. Думают.)
Диц - Ничего не придумал, Пфлюгер?
Пфлюгер - Нет, пока ничего.
Диц - Я тоже. Ладно, сейчас придумаем. Сейчас мы прорепетируем, сейчас мы кое-что изобразим. Представь, что я - Мастер, а ты тот, кто и есть - Пфлюгер. И вот, я приближаюсь (Отходит в глубь сцены, оставив Пфлюгера на авансцене. Начинает приближаться. Забегая вперед, скажем, что их шеф, т.е. Мастер очень странный человек. Когда он общается с кем-то, то никогда не смотрит в глаза, его взор устремлен куда-то в пространство, при этом он очень хорошо чувствует собеседника и ничто для него не проходит незамеченным. Его движения мягкие, пластичные, почти кошачьи. Может очень быстро передвигаться. Действует резко, подчас нелогично, сбивая собеседника с толку. Часто прижимается к собеседнику, демонстрируя свое то ли расположение, то ли что-то еще. Легко подавляет. Обладает мягким вкрадчивым голосом. По интонациям хорошим прообразом был бы артист И. Смоктуновский. В общем, образ специфического диктатора, который похож на сумасшедшего и от которого непонятно чего можно ожидать. И вот сейчас Диц пробует изобразить своего шефа. У него получается неплохо. Пфлюгер теряется)
Диц - Я чувствую, Пфлюгер, у вас накопились ко мне вопросы?
Пфлюгер - Да, Мастер.
Диц - Ну что ж, спрашивайте, я весь во внимании, мой друг.
Пфлюгер - Мастер, а когда.. а когда.. (растерялся)
Диц - Что когда? Зачем нужно это "когда"? Мы с вами здесь и сию минуту.
Пфлюгер - Не могу. Боюсь. Так, похоже.
Диц - (Прекращая изображать Мастера) Ну чего растерялся, дурак, чего раскис? Ну-ка давай еще разок (Опять отходит вглубь сцены, опять приближается, демонстрируя и взгляд, и пластику Мастера)
Диц - Я чувствую, Пфлюгер, что у вас накопились ко мне вопросы?
Пфлюгер - Да, Мастер. А когда вы нам вернете 85 гульденов?
Диц - 85? А может быть 65?
Пфлюгер - (опять растерялся) Может быть 65..
Диц - Хм, 65.. А 35? По-моему 35 тоже интересная цифра, вы не находите?
Пфлюгер - Да, интересная.
Диц - Новопреставленный Баумштайн весьма удивился бы, если бы знал, что мы ведем речь о каких-то цифрах. А может, он и слышит? Кто знает? До чего загадочен этот непознанный мир! (Прекращая изображать Мастера) Ну что раскис?! Мы же договорились, что стоим на своем, дурак!
(Вновь уходит вглубь сцены. Возвращается, демонстрируя походку Мастера. Опять начинает говорить с его интонациями.)
Диц - Пфлюгер, я чувствую, у вас накопились ко мне вопросы?
Пфлюгер - Да, Мастер. Я хочу спросить, когда вы нам вернете 85 гульденов?
Диц - (Своим голосом) Молодец, Пфлюгер! Бери его за горло, а то это хитрая лиса улизнет. (Голосом Мастера) Обязательно верну, обязательно верну, Пфлюгер. Вот только выполним свои обязательства, и я всё до гульдена вам верну. (Своим голосом) Стоим, стоим на своем, Пфлюгер.
Пфлюгер - (Дрожа от страха) Я... я на этот раз отказываюсь приступать к работе до тех пор пока не получу свои предыдущие деньги!
Диц - (Своим голосом) Молодец. Молодец, друг! Стоять на своем! (Голосом Мастера) Вы поймите, Пфлюгер, сейчас отказываться ни в коем случае нельзя. Представляете, сколько приедет родственников уважаемого Баумштайна и сопричастных. У людей горе.. А вы в такую минуту и вдруг о деньгах...
Пфлюгер - В таком случае... В таком случае.. Я отказываюсь копать!
Диц - (Своим голосом) Молодец! Молодец, Пфлюгер. Держи и не выпускай этого хитреца. (Голосом Мастера) Ну что ж, как скажете, Пфлюгер… Тогда я сам возьму лопату. ( Берет лопату. Притворно начинает делать копательные движения. Пфлюгер тоже хотел было броситься к лопате, но Диц останавливает его) Куда?! Куда!? Мы же договорились стоять на своем!
Пфлюгер - (Бросает лопату) Я... Я отказываюсь копать!
Диц - Молодец! (Обнимает друга) Вот так! Только так мы заставим его раскошелиться, дружище! Все. Эта хитрая лиса ничего более изощренного не придумает.
|
|
|